Влияние следственных ошибок на ошибки суда. А. Д. Назаров
выше уголовного дела Ч., а также других «громких дел», обращает на себя внимание тенденция нарастающего использования в доказывании результатов оперативно-розыскной деятельности (запись телефонных переговоров, скрытая видеосъемка, помощь «конфедентов» и др.).
Проблемы, возникающие при получении подобного рода доказательств, объясняются недостаточным законодательным регламентированием данного вида доказывания, неготовностью следователей и оперативных работников профессионально работать по схемам оперативного обеспечения процесса расследования преступлений, позволяющим информации, полученной оперативным путем, придавать статус доказательств по делу.
Необходимо отметить, что в юридической литературе проблемам использования результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовном процессе в последние годы стало уделяться значительное внимание, в том числе – и в специальных периодических изданиях для следователей[59].
Значительным шагом в оптимизации процесса доказывания с использованием в нем результатов оперативно-розыскной деятельности стало издание в 1998 г. совместного приказа ФСНП, ФСБ, МВД, ФСО, ФПС, ГТК, СВР России, согласованного с Генеральной прокуратурой РФ и зарегистрированного Министерством юстиции РФ, утвердившего Инструкцию о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд [60].
В 2001 г. в УПК РСФСР наконец-то появилась ст. 174-1, в которой в качестве одного из следственных действий предусмотрено осуществление контроля и записи телефонных и иных переговоров по уголовным делам, что является существенным продвижением вперед в вопросах легализации результатов оперативно-розыскной деятельности в уголовно-процессуальном доказывании.
Отечественных законодателей и ученых-правоведов все больше стал интересовать опыт зарубежных стран – США, Англии, Франции, Германии по использованию в уголовном судопроизводстве результатов деятельности спецслужб. В частности, при проведении реформирования уголовно-процессуального законодательства России небезынтересен опыт США и других зарубежных государств, где допускается, к примеру, «свидетельство по слуху»: принятие судьей решения о производстве ареста или обыска на основании показаний сотрудника полиции со ссылкой на анонимного осведомителя[61].
Вне всякого сомнения широкое использование в доказывании по уголовным делам результатов оперативно-розыскной деятельности будет способствовать полному и всестороннему расследованию преступлений, сокращению числа следственных ошибок.
Проблема сокращения пробелов предварительного расследования в настоящий момент может быть в определенной мере решена за счет умелого применения следователями рекомендаций ученых юристов по «объективизации» доказывания, т. е. установления и фиксации фактических данных, не подверженных или в значительной степени менее
См.:
ОРД // Следователь. 1997. № 1; 2) О роли прокурорского надзора в организации совместной работы оперативно-розыскных служб и органов предварительного следствия // Юридический консультант. 1988. № 5 и др.
Приказ ФСНП России, ФСБ России, МВД России, ФСО России, ФПС России, ГТК России, СВР России, от 13 мая 1998 г. № 175/226/336/201/286/410/56 «Об утверждении Инструкции о порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователям, прокурору или в суд». Зарегистрировано Министерством юстиции РФ 3 сентября 1998 г. Регистрационный № 1603 // Бюллетень нормативных актов Министерств и Ведомств Российской Федерации. 1992. № 10.