Куда бежать? Том 2. Надежда. Валентин Мирин
всё новые и новые социальные условия снижали его требования к уровню жизни.
Тельнецкий от завтрака получил огромное удовольствие. Он снова почувствовал вкус к богатой жизни. Во время трапезы даже думал, что, собственно, так и желает устроить свою жизнь: вкусно есть в красивых интерьерах.
Когда новые знакомые дошли до чая, Тельнецкий решился и безо всякого стеснения, совершенно не показывая своего страха перед неизвестным, рассказал об инциденте в банке. Ломов от воодушевлённого рассказа только улыбнулся и в самом его конце, после небольшой паузы, обратился к рассказчику:
– Предлагаю познакомиться. Как вам моё предложение?
Тельнецкий на пару секунд от подобного предложения растерялся, но быстро собрался и ответил согласием.
– Тогда расскажите о себе и, если можно, поподробнее, – попросил Ломов с видом довольного жизнью человека.
Тельнецкий послушно рассказал о себе с малых лет. Где-то вкратце, где-то, по просьбе слушателя, поподробнее.
Ломов уже имел общее представление о должнике, и оно было весьма положительное. Интересный рассказ Тельнецкого усилил самодовольство Ломова способностью «читать» людей и добавил в его багаж представлений некоторые важные детали.
После рассказа Тельнецкий обратился к Ломову с аналогичной просьбой – немного раскрыть свою личность.
– Ломов. Для всех и для вас я Ломов… Могу предположить, что человек, который вас сегодня расспрашивал в банке, – это сыщик охранного отделения Вертинский. Очень инициативная личность. Что они от вас хотели, мне понятно, что они от меня хотят, мне тоже понятно, а вот что я хочу – им точно непонятно, и никогда они меня не поймут…
Тельнецкий безмолвно слушал. В жизни он придерживался определённых правил, и одно из них было – не перебивать, пока собеседники рассказывают или подчинённые докладывают. После паузы Ломов, понимая, что пауза не будет прервана собеседником, продолжил:
– Сегодня я ответил на ваш вопрос о роде моей деятельности. Я вам сказал сущую правду… И готов повторить… Я защищаю интересы общества. И делаю это так, как я это понимаю и как меня товарищи учат, если я к ним обращаюсь… Но перед тем, как продолжить, позвольте, Николай Никанорович, задать вам вопрос.
Тельнецкий выразил согласие кивком.
– Как вы относитесь к самодержавию?
Тельнецкий, пару секунд подумав, ответил неоднозначно, чем немного удивил Ломова:
– Когда-то дал клятву.
– Понимаю. Сам когда-то дал клятву. А сейчас как относитесь к самодержавию?
– Теперь я остаюсь преданным империи.
Воцарилась пауза.
Ломов на этот раз не стал показывать реакцию на ответ Тельнецкого, как бывало раньше. Ни одной эмоции на лице. Ломов смотрел собеседнику прямо в глаза. От этого прямого холодного взгляда Тельнецкому было очень некомфортно, но, пребывая в роли человека, отягчённого финансовыми обязательствами, он смотрел на Ломова в ответ, ожидая продолжения.
– Как