Побег стрелка Шарпа. Ярость стрелка Шарпа. Бернард Корнуэлл
Мисс Сара Фрай символизировала все устремления его брата. Для майора Феррейры и его супруги английская гувернантка была достоянием столь же ценным, как прекрасный фарфор, хрустальные люстры или золоченая мебель. Сара служила подтверждением их хорошего вкуса, но Феррагус считал, что брат мог бы потратить деньги с куда большей пользой. Кто она такая? Типичная англичанка, заносчивая и холодная. И в кого она превратит Томаша и Марию? В маленькие самодовольные копии себя самой? Томашу вовсе ни к чему ни манеры, ни английский – мальчишка должен уметь постоять за себя. А Мария? Манерам ее могла бы и мать научить. Главное для женщины – красота, а все остальное не важно. Так думал Феррагус, что, впрочем, не помешало ему с самого начала заметить, что мисс Фрай – хорошенькая. И не просто хорошенькая, а красивая. С белой кожей, светлыми волосами, голубоглазая, высокая, элегантная.
– Сколько вам лет? – спросил он, когда она вернулась в кухню.
– А вас это касается, сеньор?
Феррагус улыбнулся:
– Мой брат прислал меня сюда защищать вас всех. Надо же мне знать, кого я защищаю.
– Мне двадцать два, сеньор.
Сара опустила на плиту железный чайник, поставила рядом заварочный, чтобы фарфор нагрелся, и сняла жестянку с чаем. Больше делать было нечего, но она не любила сидеть без дела и, чтобы скоротать время, взялась чистить столовые приборы.
– Как Томаш и Мария, хорошо справляются? – осведомился у нее за спиной Феррагус.
– Когда стараются, – коротко ответила Сара.
– Томаш говорит, что вы его бьете.
– Конечно. Я ведь его гувернантка.
– Но Марию же вы не бьете.
– Мария не сквернословит, а я не люблю, когда при мне сквернословят.
– Томаш станет мужчиной, так что ему придется ругаться.
– В таком случае он научится этому от вас, сеньор, – заявила Сара, поворачиваясь и глядя ему в глаза. – А я учу его не выражаться таким образом в присутствии дам. Если он усвоит хотя бы это, значит от меня уже есть какая-то польза.
Феррагус фыркнул. Удивительно, она смотрела на него, не выказывая ни малейшего страха. Другие слуги в доме брата отводили глаза и прятались по углам, когда он проходил мимо, но эта англичанка вела себя дерзко. И все же она красива… Он поймал себя на том, что любуется четкой линией ее шеи, нарушенной выбившейся прядью золотистых волос. Какая же у нее белая кожа… такая нежная…
– Вы учите их еще и французскому. Зачем?
– Так желает супруга майора, потому что французский – язык дипломатии. Владение этим языком обязательный атрибут дворянина.
Феррагус снова фыркнул, выражая свое отношение к дворянству, потом пожал плечами:
– Язык по крайней мере пригодится, когда придут французы.
– Если французы придут, нас здесь быть уже не должно. Разве правительство не приказало всем уходить?
Феррагус пошевелил правой рукой и моргнул от боли.
– Ну, может быть, они и не придут. Если проиграют сражение.
– Сражение?
– Да.