Не жди, не бойся, не проси. Татьяна Михайловна Чистова
до нее. Макс собрал вещи, прихватил горшок с засохшим цветком и вышел из квартиры.
– Вы переезжаете? – донеслось в спину. Макс обернулся на ходу, засовывая ключ в карман. Маринка, чтоб ее, торчала в дверях и смотрела тоскливо, точно брошенный под дождем спаниель. Заметно похудевшая, без косметики – от нее веяло такой безнадегой и даром прожитой жизнью, что Макс едва не сбежал, бросив все на площадке: при одном взгляде на соседку хотелось повеситься.
– Нет, – зачем-то сказал он правду, – просто уезжаю ненадолго. На месяц или на два, потом вернусь.
– Ой, как хорошо, – расцвела Маринка, и Макс явственно ощутил, что от нее попахивает водочкой. Вот те раз – следом за муженьком собралась, не иначе. И надо бы ей сказать, что плохой способ утешения она выбрала, что женский алкоголизм неизлечим, и что скоро она, как незабвенный Вовчик, побежит по подъезду, спасаясь от чертей. Хорошо, если с пустыми руками побежит, а если нет? Или к бабам «белочка» не приходит, и они просто спиваются втихую? В любом случае, сейчас не до Маринки с ее малость усохшими подбородками.
Макс быстро попрощался и сбежал по ступенькам вниз, избавился на ближайшей помойке от всего лишнего и ненужно, и поехал в поселок. После моста, съехав в лес, притормозил, открыл окна и вдыхал теплый, кружащий голову смолистый запах. Ехал, не торопясь, растягивал удовольствие, и в поместье Левицкой оказался уже в сумерках. Охранник, открывший «мазде» ворота сообщил, что хозяйка уехала в Москву, что Юлька здесь, а Рогожский отлучился, не сказав куда. И когда вернется, тоже не сказал, поэтому выкручиваться пришлось самому.
Первым делом Макс отнес вещи к себе, потом вернулся к дому. Постоял немного в холле, поджидая, не пройдет ли кто из прислуги, но дом точно вымер – ни звука, ни шороха, точно нет в нем никого. Даже охраны не видно, но это хорошо, так и должно быть, главное, чтобы она все видела. И точно – через минуту Макса окликнул молодой человек в темных джинсах и толстовке. Он появился откуда-то сбоку, и Макс решил, что пульт слежения находится на первом этаже. Окликнул и предложил пройтись по саду – Юлька слонялась где-то там.
Было уже темно, горели разноцветные фонарики и гнусно пищали комары, пикировали со всех сторон, летали перед носом и лезли в глаза. Макс отмахивался от них, топал по тропинке и засмотрелся на крупную бабочку, что стучала крыльями о бок плафона. Фонарик наполовину прятался в траве, выглядывал из нее, как грибок, бабочка металась рядом, скользила и снова пыталась уцепиться лапками за матовый пластик. Макс постоял, посмотрел и пошел дальше, не быстро, но и не медленно, и за десять минут обошел все поместье. Юльки нигде не было, в саду вообще было темно и пусто, только ослабший к ночи ветер слабо покачивал ветки сосен, и прыгали по ним черные тени – то ли белки, то ли птицы. Второй заход тоже результатов не дал, Макс шел уже медленно, и нащупывал в кармане мобильник, что дал ему Рогожский. «Для экстренных случаев» – и вот черт его знает, экстренный это случай или нет, и надо уже звонить или пока подождать и для начала