Татуированная любовь. Гайя Алексия
отвожу взгляд.
– Моя жена нашла это в твоих джинсах, когда решила их постирать. Женщины всегда проверяют наши карманы, мой мальчик, тебе нужно бы это знать, – сказал он.
Его жена? Я же только что видел его жену.
Почему она ничего мне об этом не сказала?
Я никак не реагирую на его слова. Отец выразительно делает паузу и пристально на меня смотрит.
Что он хочет, чтобы я сделал? Чтобы я все отрицал? Это же было в моем кармане! Давай, порви его на мелкие кусочки, и закончим уже с этим.
Мне вовсе не хотелось его хранить, а вот выкурить сейчас же – очень.
– Держи, – он протягивает мой косяк, который изрядно так истрепался за несколько дней в кармане моих джинсов.
Я хватаю его без промедления. Я сплю или что? Или это какой-то тест?
– Не смотри так на меня, я тоже был молод и эта не та вещь, которая испортит о тебе впечатление, – добавил он.
Я хмурюсь и немедля засовываю свое добро в задний карман. Отец подошел ближе. По привычке я сделал несколько шагов назад. С годами научился не доверять никому, особенно тем людям, которые хотят казаться милыми.
– Хочу тебя предупредить: это для меня приемлемо, пока я не увижу у себя в доме какие-нибудь порошки, шприцы, таблетки – тогда пощады не жди. Идет?
Конечно же, я ничего не ответил. Смотрел на него, не моргая. Если он рассчитывает напугать меня, то пусть даже не надеется.
– Понимаю, что последние три дня были для тебя непростыми, и нужно было как-то расслабиться. Но, похоже, все пошло на лад, раз ты уже гуляешь. Сходи, искупайся в бассейне, ты бледный, как поганка. Но если решишь выйти за пределы дома, то нас обязательно нужно будет предупредить.
Он развернулся, держа руки в карманах, но вдруг остановился и снова посмотрел на меня.
– Знаешь, у тебя есть полное право выходить через дверь! Тот выступ, скорее всего, дважды твоего веса не выдержит, – добавляет он и уходит.
Да что же тут все-таки только что произошло? Он вернул мне мой косяк, но то, что он хотел мне сказать ясно, как Божий день: услуга за услугу. Ладно, поглядим. Этим вечером я отсюда свалю, и никто мне не помешает.
Я возвращаюсь к своему маршруту, прохожу под окном, перед которым приземлился и зашел в большой сад.
Мать здесь, сидит в шезлонге и читает книгу. Краем глаза она меня замечает.
– А, Тиган, ты покушал, надеюсь? – спрашивает она. – Слушай, а мне, кстати, как раз нужно тебя кое о чем спросить…
Вот же дерьмо.
– Мама, я поймал бабочку! – вдруг кричит мальчишка, который внезапно появляется здесь хрен-пойми-откуда.
Завидев меня, он резко останавливается и перестает улыбаться. Затем стремительно подбегает к своей маме и что-то шепчет. Я смотрю в ту сторону, куда он показывает и вижу купающуюся львицу. Вот зараза, теперь не вижу ничего, кроме ее взгляда.
Мать просит ее выйти, а мне жестом указывает следовать за ней.
Сам не заметил, как оказался сидящим на одном из высоких табуретов вокруг острова посреди кухни.
Мокрая