Нити магии. Эмили Бейн Мерфи
знает что-то, чего не знаю я?
Я смотрю на нее, чувствуя, как в глубине души что-то ворочается, и не сразу понимаю, что это зависть. Мне нравится, какие ощущения рождает во мне магия. Просто хотелось бы, чтобы к этому наслаждению не примешивался страх, подобный увяданию, убивающему цветок.
Якоб тоже выходит на лед и указывает на карту.
– Марит, а откуда ты родом? – спрашивает он.
– Из Карлслунде, – тихо отвечаю я. – К югу отсюда.
– Тут? – он указывает на точку чуть дальше Копенгагена. Крошечные люди ходят по улицам, а балерины танцуют на сцене Королевского театра, вскидывая длинные ноги.
Я качаю головой.
– Дальше.
– Здесь? – с улыбкой указывает он.
– Правее.
Он поднимает брови и показывает на новую точку, и на этот раз я усмехаюсь, качая головой, а потом осторожно ступаю на лед.
– Я тебе покажу.
Он встречает меня на полпути, и звезды, словно осколки хрусталя, сияют у нас над головами. Здесь они выглядят совсем не так, как над «Мельницей», где прятались в облаках и угольном дыму. Местное небо похоже на зеркало, в котором отражаются тысячи огней.
– Ты умеешь кататься на коньках? – спрашивает Якоб.
– Нет.
– А хочешь научиться? – Он поправляет свою шерстяную шапку.
Я поскальзываюсь и вытягиваю руки, чтобы удержаться на ногах.
– Нет.
От Херсхольма до Карлслунде восемь трудных шагов.
– Здесь, – говорю я, указывая на свой родной городок и представляя наш маленький домик под соломенной крышей и «Мельницу». А потом думаю о Несс и чувствую вкус витушек с корицей.
– Карлслунде, – бормочет Якоб, доставая из кармана складной нож. На его подбородке виднеется тонкий светлый шрам, как будто кошка когда-то оцарапала его до крови. – Хелена тоже оттуда, да?
– И Ева. – Я смотрю в небо, на сверкающий звездный вихрь, и дивлюсь тому, как мы все трое вышли из «Мельницы» и оказались здесь, в одном и том же доме. Однако для каждой из нас карты легли совершенно по-разному. Якоб наклоняется и чертит ножом на льду косой крест.
– Теперь всякий раз, глядя в окно, ты будешь видеть крошечный кусочек дома, – он складывает нож и прячет его в карман, и я замечаю, что рукава его одежды слишком коротки для таких длинных рук. – Ты была знакома с Евой и раньше?
В ушах у меня неожиданно раздается шепот Ингрид из давнего прошлого: «Тайны – словно узлы, которые связывают людей друг с другом», – так она сказала мне однажды.
– Да, – рискую признаться я. – Мы росли вместе.
Мне кажется, что завязывать дружбу – это примерно то же самое, что идти по льду, толщина которого меняется с каждым шагом. Я делаю еще один осторожный шаг вперед, испытывая лед на прочность, и спрашиваю:
– Как ты думаешь, с ней здесь все будет в порядке?
Якоб склоняет голову набок.
– В порядке?
– Я имею в виду… ей здесь безопасно? – И добавляю в ответ на его вопросительный взгляд,