По доброй воле. Holly Hope Karter

      С любовью и уважением,

      твой Автор.

      Глава 1

      Я вел машину, вглядываясь в дорогу и быстро моргая.

      О, нет! С глазами моими все было в порядке. Просто слезы размывали мир.

      Черная дорога сливалась с тенями высоких деревьев на обочинах в одно неясное пятно. Лишь луч желтого света фар вел меня сквозь погрязший в пучине беспроглядной тьмы мир.

      Я вдыхал сквозь стиснутые зубы. Холодный воздух обжигал десны. Губы кривились в оскале, и мне вдруг показалось, что они так и застынут в этой уродливой гримасе. Тихое рычание рвало тишину, как бешеный зверь. Впору быть выть и орать, но я упорно душил крики, не позволяя себе слабость. И только спрашивал себя:

      «Какого черта, Стоун? Как так вышло? Как ты пришел к этому?!».

      Эта мысль не давала покоя с того момента, как я покинул чужой дом, словно вор, под покровом темноты. С того момента, как я покинул Хоуп, снова став призраком.

      Вопрос бился в черепной коробке, но ответить на него не смог бы никто. Ни окружающие меня вековые стволы деревьев, ни я сам, ни труп на заднем сиденье автомобиля.

      Труп моего бойца. Воспитанника. Друга. Моего Сына.

      Джаспер…

      Я зажмурился на мгновение и дернул руль влево, заставляя автомобиль опасно выехать на встречную полосу, когда перед взглядом встали его глаза. Изумление, мелькнувшее в них за долю секунды до того, как он умер на моих руках. От моих рук.

      Он понял, что именно я сделал. Успел сообразить, прежде чем связь между его телом и мозгом оборвалась.

      – Дьявол!

      Я выровнял автомобиль и хлопнул по рулю ладонью. А потом еще раз. И все же закричал, смаргивая злые слезы.

      Джаспер успел понять, что я убил его. Я. Тот, кому он вверил свою жизнь.

      Боль стала невыносимой. Диафрагму жгло так, что хотелось стащить с себя одежду и рухнуть в снег, чтобы хоть немного остудиться. Хотелось взять кусачки и избавиться от цепей, сковавших грудь и мешавших сделать полноценный вдох.

      Когда невралгия пробила ребра, я вскрикнул от неожиданности и острой боли и повел машину вправо. Вдавил педаль тормоза в пол, когда гравий на обочине зашуршал под колесами.

      Когда угнанный мной Ниссан замер, я несколько секунд смотрел на мелкие серые камни, выхваченные из темноты светом фар, на почти черную полосу асфальта, ведущую, кажется, в гребаный ад… и завопил.

      Пальцы, сжимающие руль, побелели. Я изо всех сил ударил кулаком по обшитой кожей панели. И еще раз. И еще.

      Я вопил, не в силах справиться с грохотом сердца в груди, с гулом крови в ушах, с треском огня, пожиравшего остатки моей души.

      Едкая боль пронзила костяшку. Очередной удар содрал кусок кожи, и это немного отрезвило меня.

      «Руки тебе еще пригодятся, Стоун!».

      Я бросил быстрый взгляд в зеркало на тело на заднем сиденье… и рухнул на руль, заходясь в горьких рыданиях. Прижимаясь покрытым бисеринками пота лбом к кожаной оплетке, я пытался принять один чертов факт:

      «Ты остался один, Стоун, ОДИН во всем мире. Ты всех потерял. Все потерял».

      По-ночному прохладный воздух приятно остужал разгоряченное лицо. Свежесть леса пьянила похлеще крепкого алкоголя. Идти было тяжело, хотя под ногами практически не было корней или ям, а в усыпанной хвоей земле выживали лишь редкие чахлые сорняки.

      Над головой шумели кронами вековые стволы. Ветер сбрасывал с их веток сухие иголки, и они падали на мои плечи. И каждая иголка, казалось, пыталась вбить согнувшееся под тяжестью двойной ноши тело.

      На плечи давил труп Сына. На душу – вина.

      Конечно, дело было не в легких иголках. Но почему-то мне казалось, что вселенная, наблюдающая за мной с недобрым прищуром и издевательской ухмылкой, бьет меня, пытаясь заставить упасть. Бросить все. Сдаться.

      Я стискивал челюсти и упрямо шел вперед, удаляясь от брошенного на обочине автомобиля. Я погасил фары, и больше ничто не освещало мой путь. Он стал черным и беспросветным.

      Лучше бы я сдох в том порту, когда пуля снайпера вспорола кожу на моем лице, и оглушающая боль выбила сознание из тела! Лучше бы я сдох, рухнув на снег в ожидании второго выстрела! Лучше бы чертов Паркер пристрелил меня. По крайней мере, сейчас не было бы так больно…

      Дьявол, как же больно!

      Пот тек по лицу, заливая воспаленные глаза, щекоча нос. Последние сто ярдов я тащился, борясь с дрожью во всем теле.

      Я устал. Вымотался. Я уже забыл, когда спал в последний раз!

      Стоило Паркеру включить мой