Дистанция. Completion. Юлия Александровна Понеева
нет и не было никакой Сестры, никаких перемещений сквозь пространство и время, никакого Алекса и беременности. Все это – лишь плод моих фантазий, которые я так четко и ясно видела во сне…
Хуже всего было то, что ни с кем поделиться своей душевной болью я не могла. Никто бы не понял меня, все и так шутили, вспоминая мои первые дни после «пробуждения», говоря, что мне приснился прекрасный сон и наш красавчик – доктор Алекс – играл в нем, видимо, не последнюю роль. Невероятных трудов мне стоило улыбнуться в ответ на подобные высказывания. По привычке я часто обращалась к Сестре за советом, но ответом мне была тишина, ведь ее голоса, как и всего остального во сне, на самом деле не существовало…
Реабилитация в клинике продлилась еще около 4 недель, и почти все это время я рыдала в подушку по ночам. В окружении мрачных больничных стен, не вызывающих ничего кроме депрессии и уныния, я стала замечать, что в голове все чаще возникают мысли о суициде. Мне не хотелось жить, ведь все, чем я дорожила, оказалось пустышкой. Позже мне объяснили: когда человек впадает в кому, ему может казаться, что все видимое им в этом состоянии не что иное, как действительность. Он может переносить образы настоящих людей в свой так называемый сон и создавать свою реальность, так получилось у меня с Алексом. Он почти с самого начала был моим лечащим врачом и приходил в палату почти каждый день, поэтому мое подсознание нарисовало его героем своих иллюзий. Со временем все это я прекрасно поняла умом, но вот сердце не желало верить в такой поворот событий. Было бы легче прервать весь этот бессмысленный круг жизни и уйти из нее навсегда, лишь надежда на благополучный финал удерживала меня от самоубийства.
Я по-прежнему была безумно влюблена в Алекса. Каждый день ждала его прихода в палату. Он появлялся почти в одно и то же время для осмотра. Я очень надеялась, что он тоже проявит ко мне интерес, у меня даже мелькнула тень надежды на то, что не так уж все и ужасно, ведь у меня есть шанс быть с любимым человеком в реальном времени. И позднее я стала замечать заинтересованность в его взгляде, не только профессиональную, как врача, но и… личную. К началу четвертой недели реабилитации мы были с ним как старые друзья, обсуждали друг с другом не только деловые, но и более приватные вопросы. Я старалась вести себя с ним непринужденно, флиртовать и заигрывать, как обычно это делают девушки моего возраста с симпатичными парнями, и он даже не догадывался, что скрывалось за этой внешней легкостью.
За пару дней до выписки мы обменялись с Алексом телефонами, решив поддерживать общение дальше, вне стен клиники. Это дало мне огромную надежду на то, что в будущем нас ждет совместное счастье. Я видела, что он смотрит на меня с большой заинтересованностью и нежностью, почти как «в том моем затяжном сне»…
В день выписки Алекс даже предложил мне свою помощь с переездом домой, но я, к сожалению, вынуждена была отказаться, ведь за мной приехал Майкл. Как же я ненавидела в тот момент своего друга: «Вечно он лезет не в свое дело, продолжая отпугивать от меня парней! Ну вот