Венера плюс икс. Мечтающие кристаллы. Теодор Старджон
из корзины купальник с верхом.
Потом бросает его назад со словами:
– О господи! Один в один как у Долли Грэм.
– Да ну! – произносит Херб. – Думаешь, что кого-то из наших соседей возбудят сиськи трехлетней красотки?
– Херб! Не говори пошлостей! Это все-таки твоя дочь.
– Все это отдает идиотизмом!
– Нашла! – торжествующе провозглашает Джанетт.
Она расправляет свою находку и довольно хихикает.
– Чудесно! Просто чудесно!
Джанетт швыряет свою находку в тележку, и они, скрипя и повизгивая на поворотах, мчатся к кассе, увозя шесть маек, четверо штанишек цвета хаки, две пары красных сандалий с бело-желтыми подошвами, плавки для мальчика и совершенно замечательный купальник бикини третьего размера – для маленькой девочки.
Дети, числом чуть более дюжины, играли вокруг бассейна и одновременно пели. Чарли никогда не сталкивался с подобной манерой пения. Нет, бывало, что он слышал кое-что и похуже, и получше; но здесь было что-то совершенно уникальное, отличное от всего, что он мог себе представить. Начиналось все с мягкого аккорда, подобного тем, что на верхних тонах дает орган, и с развертыванием гармонической последовательности этот аккорд замедлялся и перетекал в другой, созвучный аккорд. Иногда подобные музыкальные изыски используются, чтобы создать и поддержать одну постоянную ноту как часть двух или трех аккордов, подвергающихся модуляции. И дети, некоторые из которых были подростками, а некоторые – совсем крохами, пели именно в такой манере. Самое же замечательное в этом хоре было то, что из примерно пятнадцати голосов, которые участвовали в пении, в конкретном аккорде задействованы были не более четырех или пяти. Аккорд взлетал над группой поющих, переносился через копошащиеся смуглые тела на другую сторону бассейна, затем распространялся по всей площадке так, что альты звучали слева, а сопрано – справа. Аккорды были ощутимы почти зрительно – они сгущались, затем вновь становились прозрачными и легкими, парили и прыгали над площадкой, меняя оттенки в гармоничной последовательности тонов, при этом тоника поддерживалась двумя голосами, поющими в унисон, а фоновое звучание превращалось в доминанту; один голос опускался на седьмую ступень, другой поднимался на полтона, и аккорд становился минорным, после чего пятая, шестая, девятая ступени преодолевали диссонанс, и аккорд становился тоническим, но в другой тональности – легким, полнозвучным и ярким.
В большинстве своем дети были не одеты. Изящные руки и ноги, ясные глаза, стройные крепкие тела – так они выглядели внешне, причем, на неподготовленный взгляд Чарли, все они были девочки. И, если музыка их и занимала, то не очень – они играли, плескались в бассейне, бегали, строили что-то из песка, палочек и разноцветных кирпичей; трое играли в мяч. Дети общались на своем воркующем языке. Они звали друг друга, визжали, когда все бежали за одним, и тот едва ускользал от ловивших его рук, плакали, если кто-то падал и ушибался (и тогда его подхватывали другие, и целовали, и успокаивали, совали в руки игрушки, и начинали щекотать, пока упавший не принимался смеяться со всеми