Проклятие чёрного единорога. Часть III. Евгения Преображенская
не виделись, старый служака, – кивнул ему Индрик. – Познакомьтесь, – он обернулся к магу. – Сайрон, мой друг. А это Ина̀льт Бо̀гат, последний из рода князей Богатов, что правили в этих местах, – он задумался, – лет сто назад, если я не ошибаюсь?
Инальт Богат сильно ссутулился, и всё же Сайрону, несмотря на свой рост, пришлось поднять голову, чтобы заглянуть ему в лицо. В синих, как вечернее небо, глазах воина застыла древняя ярость. Ветер бессильно колотился о его шубу чёрного волчьего меха.
– Сто лет и тридцать два года, – ответил бывший князь. – Ровно сто лет, как я поставлен Пресветлым Индром служить на границе. И впервые с тех пор она вновь подошла столь же близко… Вы ведь поэтому здесь?
Сайрон из-под капюшона вопросительно взглянул на друга.
– Сегодня мне особенно нужна твоя помощь, о Великодушный Инальт, – кивнул Индрик. – Ибо мы следуем прямиком во чрево зимы…
– Я прослежу, чтобы снаружи всё было спокойно, – поклонился Инальт.
– Великодушный Инальт? – переспросил Сайрон, когда они направились дальше по тропе, петляющей между высокими сугробами. – А согласятся ли с этим прозвищем местные жители, о Индр Многоликий?
– Такова участь венаторов или, как их называют древние народы, сьидам, – задумчиво ответил музыкант. – Чтобы сохранить теплоту сердца в лютую зиму, порой нужно обрасти толстой шкурой.
Сосны, вздымающиеся по краям дороги, хлопали ветвями. Духи, прячущиеся в их кронах, перекликались голосами ветра. Они сплетали звуки стихии с голосами тех, кого погубила стужа, но нападать не решались. Они умели ждать. И они умели наблюдать.
Сайрон отвернулся от очередного порыва метели. Стужа крепчала, и снежинки осколками врезались в лицо. Плащ трепетал за плечами мага, будто чёрные крылья. Холод медленно пробирался под одежду.
Гости веселились до предрассветных сумерек. Наконец, когда мир застыл на пороге ночи и дня, пришло время засвидетельствовать своё уважение тем, кто пребывал за гранью смерти, разделив с ними великую радость жизни. Говорили по очереди, поднимаясь с места. Поминали родных, близких и друзей, а затем выпивали в полной тиши.
Палош не знал родителей, но поблагодарил их, на каком бы свете они ни находились, за то, что подарили ему жизнь, в которой он познал счастье выполнять свой долг, а отныне – рука об руку с любимой женщиной.
Иарна поведала о своих родителях больше. Они всегда были примером для неё и для младшего брата, но рано погибли.
– Брат убежал из дома ещё до их смерти, – сказала ведьмачка со светлой грустью в голосе. – Я пыталась искать его на Севере. А недавно узнала, что он ушёл на Юг, через Аркх… Где бы он ни был сейчас, я уверена, он порадовался бы, узнав о моём счастье… Если же он погиб, то я уповаю на то, что найдутся силы, которые приведут его душу обратно на Север… домой… ко мне.
«Он был бы очень рад за тебя», – подумала Дженна, прижав ладонь к шее, где раньше на золотой цепочке она носила розовую жемчужину.
Но той жемчужины больше не было. Да