Сапер. Внедрение. Алексей Вязовский
и карты в руки.
– Знаем, знаем. И о подвигах его слышали. Боевой старлей, – покивал нарком. – Это решили, тогда надо обсудить мероприятие для журналистов. У нас есть очень талантливые актеры в штате, которые сыграют роль Петра. Но их нужно ввести в курс дела, так сказать, проконсультировать. В этом и будет заключаться ваша помощь.
– Это можно, – согласился комфронта. – Оставлю вам Соловьева, он все обскажет.
– Вы как, кстати, наградили его за документы? – Берия постучал рукой по папке с бумагами. – Там же еще и крупная сумма в немецких марках была захвачена, уничтожено командование зондеркоманды.
– Я не один их уничтожил, – пришлось опять вклиниться в беседу руководства.
– Я знаю, читал рапорт. – Нарком задумался, побарабанил пальцами по столу. – Ладно, этот вопрос мы решим. Представление я сам подам вашему начальству.
– Я его начальство, – хмыкнул Кирпонос. – И Петр совсем недавно получил «Красное Знамя». Мерецков не поймет, если подряд сразу два высших ордена дать.
Я сочувственно посмотрел на Кирпоноса. Ни для кого не было секретом в Киеве, что наш комфронта конфликтует с главой Генштаба. Поэтому и не хочет подставляться.
Берия поднял трубку телефона, вызвал секретаря:
– Пётр, ты иди, поработай с нашими товарищами… – Лаврентий Павлович кивнул на дверь.
Дескать, не твоего ума дело, что тут дальше твориться будет. Понятно. Что же, поработаем. Меня отвели на второй этаж в просторный зал, где я нос с носом столкнулся с… Паулем Блобелем. Тем самым штандартенфюрером зондеркоманды, которого санитар Юра покрошил из пулемета под Шепетовкой. Не с самим фашистом, конечно, а с его большой фотографией на стенде у входа. Рядом висели фотокопии бумаг зондеркоманды, некоторые места были в них специально подчеркнуты.
А хорошо чекисты подготовились! Увеличили фотографию с документов штандартенфюрера, дали пояснения на русском языке рядом.
Меня познакомили с двумя лейтенантами. Один от НКВД, другой со значками инженерных войск на кителе. Последний чем-то был похож на меня: такой же рост, цвет волос и глаз. Разве что помоложе лет на десять. Но поставь нас рядом, и многие бы сказали, что мы с ним – близкая родня. Оба чекиста принялись въедливо и подробно расспрашивать обо всем, что предшествовало бою, о самой схватке. У них был рапорт, который написал политрук Певцов и переслал по инстанциям. На нем и базировалась беседа. Интересовались всем: как удалось прочитать документы, где конкретно происходил потом прорыв. Мне даже пришлось уточнять место на карте.
– В принципе, все понятно, трудностей быть не должно, – подытожила моя «копия», выкладывая на стол чемодан с марками. – Ждем товарищей из НКИДа с журналистами и начинаем. А тебе, Пётр, большое спасибо. Завтра купи «Правду», будет интересно почитать.
Опять в сопровождении сотрудников я вернулся в приемную Берии. Ждать практически не пришлось. Уже через десять минут из кабинета наркома вышел довольный Кирпонос.
– Принято решение начать эвакуацию