Как Веприк, сын Тетери, маманю спасал. Хатка Бобра
русских лодочников, как мужик пристроил монетку на прибрежном бревнышке и ловко разрубил ее пополам. Одну половинку он вернул, а вторую с большим удовольствием спрятал у себя.
Веприк, сидя в лодке, прощался с уплывающим от него Киевом: он не полюбил его и был бы рад, что уезжает, если бы рядом сейчас был батяня. Он не жалел о потерянных мехах и золоте: Веприк привык иметь немного, а если ему требовалась новая вещь, он делал ее сам – из дерева или глины, которых вокруг всегда достаточно. Маленький охотник не позволял себе унывать, он знал, зачем едет домой: ловить дракона. А там видно будет… Было бы еще видно, как его ловить, этого дракона.
До вечера шли они с греком по лесной дороге в компании других пеших путников. На лужах потрескивал ледок и люди были все румяные, взбудораженные первым морозцем. На половину арабской монетки купили себе много еды и кресальце – огонь высекать. Вместе с несколькими попутчиками переночевали в придорожной деревне. Фукидид интересно рассказывал о родных краях, но, Веприку казалось, много врал: трудно поверить, что где-то зимой не бывает снега.
На следующий день дорога стала пустеть. Веприк уже с опаской прислушивался к доносившимся время от времени шагам: не разбойник ли? Ближе к вечеру он свернул с дороги и повел своего греческого спутника так, что солнце светило им в левый бок.
– Куда это мы направляемся? – забеспокоился Фукидид. – Ты что, хочешь, чтобы я сломал себе ногу в этих буреломах?
– Страшно одним на дороге, в лесу-то веселее. Да и ночевать где-то надо.
– Как?! Ты хочешь сказать, что и сегодня мы не дойдем до твоей деревни?!
– Сегодня не дойдем, – с уверенностью ответил мальчик. – Нам идти еще недели две.
– А! – вскричал Фукидид – Коварный маленький дикарь! Ты заманил меня в лес, чтобы убить! О, я несчастный! Что ж ты медлишь? Бей меня в темя своей ужасной дубиной!
Веприк с удивлением снизу вверх посмотрел на греческого гостя: Фукидид хотя и не отличался богатырским сложением, однако был взрослым мужчиной, и довольно высоким, – против худенького белобрысого восьмилетнего мальчика. Стукнуть было нечем. Веприк вздохнул: скандальный попутчик уже успел надоесть ему.
– Нету у меня дубины, дядя Фукидид, – сказал он.
– А! – с облегчением воскликнул грек. – Тогда пошли дальше.
Веприк не стал ему напоминать, что в лесу можно отломить по десятку ужасных дубин с каждого дерева.
На ночь он заставил Фукидида забраться в большое высокое дупло на дубе, и, хотя грек еще несколько раз принимался жаловаться, что юный спутник хочет его смерти, они провели ночь очень уютно.
– Мы будем ходить по вашей ужасной стране, где нет даже дорожных указателей. В конце концов мы замерзнем и умрем, – заявил грек, узнав утром, что на дорогу они возвращаться не собираются.
– Нет, – возразил Веприк. – Вот, посмотри, дядя Фукидид. Видишь, на пне мох? И вон на том тоже, и на том. Видишь, мох гуще растет с одной стороны, а с другой – лысина. Вот нам и надо в ту сторону, куда мох показывает, тогда придем к реке. А там уж до дома рукой подать.