Стиратели памяти. Даррен Симпсон
Ферримен оторвалась от еды и коротко кивнула.
– Да, – сказала Жонкиль. – Мы встречались.
– А как насчёт профессора?
Мужчина, сидевший рядом с доктором, вскочил и энергично пожал Жонкиль руку. Его движения были стремительными, а слова вылетали изо рта с невероятной скоростью.
– Рад познакомиться, Жонкиль Я профессор Вадаш. Присматриваю за технической стороной здешних дел – механизмами, инженерами, программистами и т. д.
Циан легонько пнул Жонкиль по лодыжке. Она на мгновение встретилась с ним взглядом, сглотнула и с улыбкой ответила:
– Я недавно видела… перетасовку. Это действительно нечто.
Профессор застыл. Пару секунд он стоял неподвижно как статуя – только веки подрагивали. Циан изо всех сил старался скрыть ухмылку, но невольно съёжился под взглядом мисс Ферримен. Она неодобрительно покачала головой.
Вадаш наконец обрёл дар речи.
– Перетасовка! – повторил он, словно выплюнув это слово.
Профессор выпрямился, выпятив хилую грудь.
– Жонкиль, здесь, в Убежище в Нигде, мы используем термин «реконфигурация». Ре-кон-фигу-ра-ция, – раздельно повторил он, тщательно выговаривая каждый слог. – То, что происходит, когда Убежище реконфигурируется, перетасовкой назвать нельзя никоим образом. Слово «перетасовка» предполагает элемент случайности, а в этом процессе – уверяю тебя – случайность не допускается ни в малейшей степени. Требуются невероятно точные расчёты, чтобы комнаты и стены перемещались подобным образом, не только избегая столкновений, но и позволяя зданию оставаться функциональным. Требуется очень продвинутый компьютерный алгоритм, который обеспечивает эквивалент управления дорожным движением в городе. Ты это понимаешь, Жонкиль?
Мгновение девушка смотрела на него, потом заморгала и кивнула.
– Да, профессор.
Вадаш снова заулыбался.
– Тогда больше никаких разговоров о перетасовках.
Мисс Ферримен прочистила горло. Её тёмные губы и лоб неодобрительно сморщились.
– Циан, думаю, тебе лучше отвести Жонкиль за столик. Должно быть, вы оба голодны.
Циан жизнерадостно улыбнулся и хлопнул себя по животу.
– Как волки, мисс Ферримен. Когда-нибудь где-нибудь!
Приподняв несуществующую фуражку, он развернулся и повёл Жонкиль через зал – к столику, где обедали Руби и Сиз.
– Ахой! Не возражаете, если мы присядем?
Веснушки Руби – почти чёрные на фоне её смуглой кожи – съехались к переносице, когда она сморщила нос.
– Сделайте милость.
Циан поставил поднос на стол и жестом предложил Жонкиль последовать его примеру.
– Жонкиль, познакомься с Сизом и Руби. Сиз и Руби, это Жонкиль.
– Ахой, Жонкиль, – хором отозвались они.
Циан открыл рот, охваченный желанием рассказать друзьям о находке в китовых костях – и спросить Руби и Сиза, что они об этом думают. «Между красным и зелёным. С-7072…». Однако он тут же спохватился и недовольно взглянул на стол доктора Хейвена. Ему невероятно хотелось снять камень с души. Почему-то