Загробные миры. Скотт Вестерфельд
прокатилась волна, но меня это не испугало. Я уверенно вдохнула запах пороха и разрешила пробежать над собой тем скрипящим на плитке туфлям, чувствуя, как начинает пульсировать шрам-слезинка на щеке.
Я знала, что надо говорить:
– Вы можете добраться до безопасного места?
Изменения не заставили себя ждать… пресный, металлический привкус в горле, безмолвие ветра, внезапно окутавший сердце холод.
Когда я открыла глаза, мир обесцветился. Небо над головой выглядело необъятным и серым, как полированная сталь. Солнце исчезло, осталась лишь россыпь красных звезд, которые будто поглядывали вниз. Среди дюн змеились реки из черной нефти, воздух над которыми плавился от жары. Меня обдувал ветер со сладким ароматом – он казался мне слаще кипящего кленового сиропа. Извилистые реки покрывались рябью и трепетали, как живые, а мои ладони и руки светились.
– Ямараджа, – прошептала я. Я впервые вслух произнесла его имя, но это слово было так легко выговорить, будто я выучила его еще в раннем детстве и совсем не забыла.
Я поежилась и ощутила, что моя власть над этим местом слегка ослабла. Тогда, в аэропорту, испуг почти выбросил меня из собственного тела, но на сей раз его сменило волнение, и по коже пробегали электрические разряды.
Я снова закрыла глаза, прячась от необъятного серого неба. Я не представляла, чего жду, но спустя мгновение пейзаж изменился. Запах крови и пороха превратился во что-то резкое, похожее на дым от горящего поля черного перца. А затем меня окутала мягкая волна…
– Элизабет, – раздался его голос, и меня понемногу начал отпускать внутренний холод.
Я открыла глаза и увидела, что на полпути к вершине дюны, на фоне белизны песка стоял Ямараджи.
Сначала я не знала, что сказать. «Привет» казалось слишком неподходящим, смешным.
– Сработало, верно? – выдавила я. – Это реальность.
Он посмотрел на меня долгим, внимательным взглядом, и, наконец, на его губах появилась улыбка.
– Все по-настоящему, Лиззи.
От того, что он произнес мое уменьшительное имя, границы поля зрения заискрились от цвета, как будто к нам пыталась прорваться заря.
Ямараджа был так же красив, как в воспоминаниях. Он светился, будто его пронизывало отсутствующее солнце. Он вскарабкался по дюне и опустился на колени в нескольких шагах от места, где находилась я.
– Я впечатлен. – Его голос звучал тихо, серьезно.
– Что ты имеешь в виду?
Он обвел руками пустыню и блеклые небеса.
– Ты самостоятельно совершила переход. Позвала меня, и так скоро.
Я пожала плечами, стараясь напустить на себе беззаботный вид, но руки, помимо моей воли, сжались в кулаки, набирая полные пригоршни песка.
– Ты же говорил, что у меня получится.
– Я предупреждал тебя, что в загробный мир лучше не верить, Лиззи. Так безопасней.
– Можно подумать, у меня был выбор. – Благодаря близости Ямараджи, колючий осколок льда во мне смягчился, и слова начали даваться