.
помещение, располагавшееся в подвале. На громадных полках из дешевого дерева громоздились самые разнообразные предметы. В углу, отгороженный от остального склада металлической сеткой, лежал пес, перед ним стояли две миски, одна с собачьим кормом, другая с водой. Увидев нас, он вскочил и громко залаял.
– Вот она, псина! Как видите, еще не утратила боевого духа!
– Это ж надо, какой урод! – вырвалось у Гарсона.
Пес был действительно не красавец. Тощий, всклокоченный, черный, длинноухий, с короткими кривыми лапами, на которые опиралось напоминавшее старую плюшевую игрушку тело. Была, однако, в его глазах, во взгляде некая реалистическая трезвость, привлекшая мое внимание. Я просунула руку сквозь ячейки сетки и погладила его по голове. Тут же по моим пальцам побежало приятное тепло. Собака взглянула на меня мечтательными глазами и с искренним видом лизнула мою руку.
– Симпатичная собачка, – заключила я. – Подготовьте нам ее, сержант, мы ее забираем.
Пинилья и глазом не моргнул, зато Гарсон сперва просто остолбенел. Потом повернулся ко мне:
– Послушайте, инспектор, что вы собираетесь делать с этим чертовым зверем?
Я устремила на него повелительный взгляд, к которому давненько не прибегала в наших отношениях.
– Я потом расскажу вам об этом, Гарсон, а пока давайте его заберем.
К счастью, он с лету уловил ситуацию и замолчал, поняв, что невыгодно дальше демонстрировать свое удивление.
– Я могу попросить вас об одном одолжении? – сказал Пинилья. – Вам нетрудно будет завезти собаку в приемник, когда вы завершите ваше расследование? Конечно, если она проведет с нами на день больше, ничего не изменится, наш распорядок от этого не пострадает.
Мы свалились на голову сержанта как манна небесная, освобождая его от неудобного пса раньше предусмотренного срока. Ему было ровным счетом наплевать, для чего нам понадобилась собака, лишь бы мы его от нее избавили. Гарсона, напротив, мое решение заинтриговало. Ему не терпелось расспросить меня, но после того как я напомнила ему, кто здесь главный, он бы ни за что не позволил себе приставать ко мне с новыми вопросами. Подозреваю, что, когда мы приехали в больницу, он начал кое о чем догадываться, хотя и тогда не проронил ни слова.
Первая сложность моего плана состояла в том, чтобы незаметно провести собаку в больничную палату. Я и не подумала просить официального разрешения, дающего право войти с псом в больницу. Нет, не то чтобы я была сторонницей неортодоксальных методов расследования, а просто предчувствовала, что любая попытка получить официальный пропуск в этом гигантском лабиринте обернется сотнями бумаг, включая страховой полис, фотокопии и специальные удостоверения, разрешающие держать черных собак.
Я попросила моего коллегу снять свой просторный плащ. Взяла пса с заднего сиденья и сунула его под мышку. Потом накрыла плащом, стараясь не испугать, так что его не стало видно. Он послушно дал это с собой проделать и даже, по-моему, остался доволен,