Тени воллюста. Николай Ободников
и даже затеряться в зелени, чтобы безбоязненно блевануть после неудачного хот-дога.
Развалившись на скамейке, Камиль и Блонда посасывали кофе. Мышцы приятно ломило. Сказывались ночь перетаскивания покупок каких-то жлобов и сальный секс с Тоней. Как считал Камиль, последнее вполне заменяло им ненужный тренажерный зал. Что ни говори, а бежать за морковкой приятно и по такой жирной беговой дорожке, как Тоня.
– Спорим, она сегодня не придет? – вдруг сказал Блонда. Многочисленные значки на его джинсовой безрукавке блестели. – В парках теперь небезопасно – особенно если тебе за сорок, а в зубах у тебя палки для скандинавской ходьбы.
– Выкуси, сейчас людно, – с ленцой отозвался Камиль. Мошонка приятно стягивалась к брюшине, пряча полупустые яйца. – Вдобавок такие, как она, ходят как швейцарские часы… смазанные швейцарским шоколадом и сыром. Она пройдет здесь, будь уверен.
– Хорошо. Если она и сегодня будет как Швейцария – трахнем ее. И я буду первым.
– Первым ты будешь только у Тони. Да и то у ее волосатого дупла.
Они расхохотались.
Каждый будний день, ровно в шесть тридцать, тенистые дорожки юго-западной части парка пересекала настоящая богиня. Каштановые волосы. Лицо – изящная ваза, сотворенная хмурым художником. Тело – храм чувственности с крепкими куполами. Возраст – от двадцати пяти до двадцати семи, не больше.
Впервые Камиль и Блонда увидели ее пятого августа. В тот день первая ночная смена на складе едва не вытрясла из них всю душу. Разумеется, им потребовались выпивка и курево, чтобы забыться и проспать до вечера. Только тем утром они обрели куда больше, чем запас никотина и алкоголя. Сами того не замечая, они подсели на странную незнакомку, если так можно выразиться в отношении человека.
Камиль уставился на парковые часы. Стрелки за одутловатым окошком, покрытым голубиным пометом, показывали шесть тридцать четыре. Только он собрался заявить о непостоянстве женщин, как появилась она, внеся смуту в его заколотившееся сердце.
Как всегда, ее цвета кричали о бьющей через край сексуальности, словно пирожное генерировало заварной крем, слизнуть который было некому. Лососевого цвета туфельки и юбка-тюльпан, белая майка и красный, невыносимо красный клатч. Сама девушка при этом напоминала перепуганного кролика, застигнутого ревущим пожаром. Взгляни на такую тверже обычного, и она сбежит, обесценивая собственные вопящие цвета.
В ее опущенной левой руке покачивался закрытый стаканчик кофе с узнаваемым логотипом «Кофе Хауз», кофейни, караулившей северный вход в парк.
Дорожка пролегала перед скамейкой с приятелями, и они подобрались. До контакта с ароматом айвы и грейпфрута оставались считанные секунды.
Камиль мотнул головой и наклонился к приятелю, готовясь выдать очевидное.
– А ведь я и правда хочу ее трахнуть.
– Кто ж не хочет.
Неожиданно для себя Блонда вскочил. Удивляясь собственной смелости, он ступил на дорожку, но так, чтобы со стороны не показалось, будто он загораживает проход. Сверкнула улыбка,