Договорная жена. Екатерина Ромеро
разбросаны. Сразу же за шкафом замечаю эту дикую кошку. Сидит, притаившись в самом углу. Дышит тяжело. Одно только не шипит, точно кобра. Ядовитая.
– Ты что тут за погром устроила? Кто разрешал крушить тут все?
– Мне не нужно ваше разрешение!
Подхожу ближе. Как знал, что с ней будут проблемы.
– Еще раз такое устроишь, я тебя на цепь посажу. Там не будет мебели, зато научишься порядку.
Слышу, как фыркает. Отворачивается от меня, складывая руки на груди сочной. Упрямая.
Краем глаза замечаю, что запястье ее правое обмотано какой-то тряпкой.
– Что с рукой, поранилась?
Наклоняюсь к ней, но девка быстро руку свою прячет за спину, и мне это не нравится. Мне мало терпения. На эту кошку бешеную его нужен целый вагон.
Отползает от меня, смотрит диким зверем. Не хочу ее трогать сейчас, иначе это хуево кончится.
Поднимаюсь и иду к входной двери, но меня окликает звонкий девичий голос:
– Что с Лешей? Он умер, да?
Едва сдерживаюсь. Как она смеет еще тревожиться за этого молокососа?
– Нет, живой. До тех пор, пока ты снова ему не наберешь. Телефон свой отдала, живо.
Поднимает на меня свои темные глаза. Не чисто-черные они у нее, как я изначально думал. Капля зелени там все же есть. Блестят сильно. Искрами переливаются. Губы красные, манящие. Сама взъерошенная, точно воробей зимой.
– У меня нет телефона.
Триггер срабатывает быстро. Ненавижу вранье.
В один миг обхватываю ее руками и с легкостью достаю телефон из заднего кармана джинсов. Так даже интереснее. У нее чертовски упругая задница.
– Не трогайте! – шипит на меня, а после ноет. В ее глазах огонь, который мне так нравится. Ядовитая кобра. Уже предчувствую, как на члене моем скакать будет.
– Ну пожалуйста, не отбирайте… Я семье только своей звонить буду.
– Я твоя семья. Смирись.
– Смирись? С чем?! С тем, что меня продали, как товар на рынке, или с тем, что вы забрали меня, как мясо, даже не спрашивая, хочу ли я этого? Скажите, зачем я вам? Вы же не любите меня. Совсем не любите!
Едва сдерживаюсь, чтоб не рассмеяться в голос. До чего же она еще наивная. В любовь до сих пор верит. Как дитя малое.
– Ты моя, Малика. Это все, что должно быть отпечатано в твоей голове. Ты женой моей станешь и подчинишься мне. Полностью.
– Нет! Нет, не стану!
Малика, точно бешеная самка, вскакивает с пола и набрасывается на меня. В ней пылу будет на троих, но дерется она все же по-девчачьи.
Девчонка тянет свои ручонки к моей рубашке, но я скручиваю ее всего одним захватом. Достала уже нападать на меня. Тигрица.
– А-ай!
Гримаса боли отражается на ее лице, хотя я точно знаю, что не сломал ей ничего. Зафиксировал только. Рука ее, блядь, перемотанная. Вот оно что. Ее зацепил.
Отпускаю нехотя, и кобра тут же отворачивается от меня. Руку прикладывает к груди. Вижу, как ее плечи содрогаются от всхлипа.
– Что там, покажи.
Разворачиваю ее, но чертовка лишь огрызается, и это вконец выводит меня из себя. Тут же руку ее перехватываю