Человек рождающий. История родильной культуры в России Нового времени. Наталья Пушкарёва
Оценки работ врачей зависели от их лояльности советской власти и включенности в советскую систему здравоохранения. При численном доминировании исследований по истории акушерских кафедр, а также биографий акушеров прошлого[112], в 1950 году была сделана попытка очертить целостную историю родовспоможения в СССР. Ee предпринял врач М. Ф. Леви, честно заметивший, что развитие акушерства как науки «не может быть отождествлено с практикой оказания родильной помощи», так как история акушерства «не является историей родовспоможения в тесном смысле слова»[113]. В его труде тоже не было новых материалов, и нацелен он был исключительно на доказательство успехов медицины в СССР. Критерием же успешности все так же считалось снижение уровня материнской и младенческой смертности при отсутствии реальных цифр. Родовспоможение вне клинических структур он именовал «пыткой», акушерскую помощь на дому до 1917 года объявил «зачаточным периодом истории акушерства»[114]. Как врач, он критически оценивал возникающую «индустрию абортов», но не ставил вопроса о репродуктивных правах женщин и доступности контрацептивов для защиты женского здоровья.
Со времен принятия закона 1936 года, исключившего свободное право женщин на избавление от нежелательной беременности, тексты по истории советского родовспоможения стали еще более идеологизированы и нацелены на обоснование превосходства советской власти в деле создания новой системы здравоохранения[115]. Авторы хвалили успехи советского акушерства, используя исключительно статистику роддомов и женских консультаций (чаще всего фальсифицированную). Реальное положение дел с репродуктивным поведением женщин в СССР замалчивалось. В то время как в США после Второй мировой войны появились первые книги в защиту естественных родов и медленно, но все же росла популярность минимального вмешательства в процесс деторождения, в СССР старались придерживаться практик, сложившихся еще до войны и нацеленных на полный врачебный контроль поведения женщин от первых признаков беременности до разрешения от бремени. И если в США и Европе в то время увидели свет исследования сексуальности Кинси, давшие женщинам лучшие представления об их репродуктивной системе, в СССР такой литературы было днем с огнем не сыскать. О родах и подготовке к ним из года в год писалось в специальном разделе книги «Домоводство»[116]. Лишь к 1960–1970‐м годам, когда статистические данные стали относительно приемлемыми и сопоставимыми с европейскими (хотя и отстающими от показателей материнской и детской смертности за рубежом), получили импульс публикации историко-демографической и социологической направленности, анализирующие в том числе и предвоенные десятилетия[117].
Как и ранее, тема деторождения рассматривалась в советской науке лишь в контексте демографических терминов брачности, рождаемости, плодовитости, этнографы анализировали и описывали в основном
Там же. С. 188–189.