Синее пламя Юга. Екатерина Бакулина
заночевали в деревне. В другой, не в той, в которой останавливались позапрошлой ночью. Чуть ближе к Ормхольму, сюда добрались уже в темноте.
Почти не говорили по дороге. Не знаю отчего, просто не говорили. Только если нужно было что-то спросить.
Отер ехал чуть впереди, на полкорпуса, я за ним, глядя в спину. Он лишь изредка поворачивался, бросая на меня короткие взгляды.
Напряженные, чуть опущенные плечи, челюсти сжаты и нижняя чуть вперед. Я видела, как что-то беспокоит его, занимает все мысли, и не мешала. Поводов для раздумий хватает.
Завтра еще один спокойный день и спокойная ночь, а потом все изменится. Мы проберемся в замок тайком, я знаю подземный ход у северной стены, я сама через него выбиралась. И по замку потом, после заката, когда все уснут.
Мы спустимся вниз, к Камню Ормхольма. И тогда все решится.
Если у нас не выйдет, если Камень откажется Отара признать, или откажется сразу… иногда для этого нужно время… я не знаю, как быть тогда. Нас могут заметить… думаю, заметят наверняка.
И если заметят, обратно меня уже не выпустят. Но я им нужна, а для Отера это почти наверняка будет значить смерть.
Он молчал.
Я не пыталась дергать его разговорами, понимала, что ему наверняка хватает сейчас темных мыслей.
Нас накормили ужином, уложили спать. Здесь дом небольшой, так что в общей комнате, но подальше в углу за занавеской постелили тюфяк, теплые шкуры. Никаких глупостей сегодня, все услышат… но зато тепло и спокойно.
Насколько вообще может быть спокойно сейчас.
Я почти не спала прошлой ночью, и сегодня так неудержимо клонило в сон.
И все равно не уснуть, пока… не знаю, что-то не давало мне покоя. Мысли о будущем.
Отер лежал на спине, глядя в потолок.
– Не спишь? – тихо спросила я, пододвинувшись ближе, коснувшись подбородком его плеча. – Ты ведь знаешь, что делать?
Тихо и незаметно забраться в замок можно, я представляю как. Но вот тихо выбраться, боюсь, уже не выйдет. Если Камень признает Отера, весь Рёйген узнает.
Он повернул голову ко мне.
– Мы справимся, не бойся. Если Камень примет меня, то люди короля не посмеют просто убить. Как много людей в Ормхольме готовы поддержать тебя, а не присланного королем герцога, если дело дойдет до стычки?
– Думаю, мои люди верны мне. И… моему мужу, которого я выбрала сама.
– Хорошо. Сколько? – спросил он.
– В самом замке человек тридцать, я думаю. Было больше, но одни из них уехали с отцом и не вернулись, другие уехали потом, отказываясь служить новому герцогу.
– Тридцать… Думаю, как только вести разнесутся, люди потянутся сами. Мы соберем больше.
– Прольется кровь…
«И кровь прольется по всей земле! Твари выйдут на охоту».
Давние пророчества… я слышала лет пять назад, но никогда не принимала всерьез. А тут вдруг все встало перед глазами. Прольется кровь, потому что я хочу отомстить за отца.
– Если мы решим пойти против короля, без крови не обойтись, – сказал Отер.
Мне как-то не по себе стало.
Я все понимаю, конечно…