Никто не хотел убивать. Фридрих Незнанский
а теперь он стал взрослым парнем, которого ждет химический факультет Сорбонны. Правда, уже несколько лет как место бывшей жены на супружеском ложе Шумилова-старшего занимает совершенно другая женщина, мачеха Игната, а его мать... Как говаривали когда-то древние римляне, не верь рабу своему и жене – предадут и обманут. А если к тому же на жизненной стезе похотливой бабенки попадется задиристый жеребчик...
Короче говоря, прощайте, муж и дети, – все для любви.
При разводе с женой Шумилову удалось отсудить у нее Игната, хотя, впрочем, она не очень-то и сопротивлялась, и теперь Шумиловы жили новой семьей. И кажется, счастливо.
Правда относительно счастья Турецкий довольно сильно сомневался, хотя сам Шумилов не упускал случая подчеркнуть это. А после сегодняшнего общения с Игнатом, довольно короткого, неприятного и оставившего какой-то осадок на душе, он засомневался еще больше. С его крестником что-то творилось, причем очень серьезное, да вот знать бы только что.
К тому же постоянное требование денег, о чем говорил сегодня Шумилов...
Припоминая нюансы утренней встречи с Игнатом, которая, судя по всему, для парня была столь же неприятной, как и неожиданной, Турецкий вспомнил, что на Игната обратила внимание и Ирина, когда они праздновали его день рождения в загородном доме Шумилова. Но тогда, поддавшись состоянию Димы, который рассказал ему о краже «Клюквы», будь она трижды проклята, он не придал словам Ирины особого внимания, даже забыл, что именно ее встревожило в парне, но сейчас...
Бросив кроссворд на журнальный столик, который он неизвестно для чего держал в руках, Турецкий поднялся с кресла и прошел на кухню, где Ирина что-то готовила к вечернему чаю. Слегка приобнял ее за плечи.
Отвыкшая от подобных ласк, она удивленно покосилась на мужа и с долей иронии в голосе произнесла:
– Чего это с вами, господин Турецкий? Или может желаете опровергнуть свои же собственные слова о надвигающейся импотенции сорокалетних? Так...
– Ну, во-первых, мне уже далеко не сорок, – хмыкнул Турецкий, – а во-вторых... Слушай, ты извини меня за эту резкость и тон... В общем, накатило.
– Бывает, – согласилась Ирина, чмокнув его в щеку. – И все-таки? Что-то вас растревожило, мой дорогой, да вот только обидно, что не я.
– И ты, и еще многое чего.
– А если более конкретно?
– Помнишь, говорила мне, чтобы я обратил внимание на Игната?
– Это когда были в гостях?
– Ну.
– Конечно, помню.
– А что именно тебя встревожило в Игнате? На что я должен был обратить внимание?
Видимо не ожидавшая подобного вопроса, Ирина Генриховна удивленно посмотрела на мужа.
– А с чего бы ты вдруг вспомнил об этом?
– В общем-то, и сам толком не знаю, – вздохнул Турецкий. – Но сегодня, когда я был у Шумилова, встретил у него Игната и...
– Что, уже постигает азы фармацевтической науки? – удивилась Ирина.
– Если бы, – буркнул Турецкий. – Приехал деньги у отца просить.
И он вкратце пересказал о разговоре с Шумиловым-старшим, который хоть и не