Операция «Сострадание». Фридрих Незнанский
памятной белобрысости ее папаши Михаила Олеговича, она может быть и натуральной блондинкой. Что касается тела – силиконовая грудь, тончайшая талия и широкая… м-м, в общем, то, что ниже. Подарок онанисту! Кукла Барби, экспортный живой вариант.
Разделавшись с безутешной вдовой, для которой, судя по получившемуся описанию, вскоре сыщется не один утешитель, Георгий Яковлевич перешел к интерьеру. Здесь его фантазия забуксовала из-за отсутствия материала: относительно недавно перебравшись из интерьера коммунальной квартиры в интерьер малогабаритной «двушки» в Новых Черемушках, Жора Глебов представления не имел о всех тех модных штучках и удобствах, которыми оснащают свои накрученные жилища богатеи, а до того, чтобы облизывать глазами чужую роскошь, листая вкладки цветных газет, он никогда бы не снизошел. До глубинных корней своей пролетарской волжской души он ненавидел этих богатеев, нуворишей, «новых русских» – словом, как их ни назови, людей, вскормленных диким российским капитализмом. Добросовестному следователю есть что о них порассказать. Из-за этого на его жизнь дважды покушались неизвестные лица – мстили за отлично проведенное следствие… Так что относительно обстановки квартиры Глебов додумался лишь до того, что она должна быть как можно интимнее и уютнее, без стерильной больничной белизны и хромированного сверкания: хирургу и на работе хватает больницы. Темные шторы до пола. Какие-нибудь драпировки. Наверняка дорогие картины на стенах – покойный ценил искусство. Спонсировал конкурсы молодых дарований, меценатствовал… Где теперь это все? Пойдет ли хоть одно молодое дарование, получившее путевку в жизнь благодаря этим конкурсам, к Великанову на могилу, поставит ли свечку об усопшем рабе Божием Анатолии? А если даже пойдет и поставит, то все равно об этих конкурсах забудут в крайнем случае через год. Так проходит слава земная, ничего не попишешь.
Последняя мысль настроила Глебова на траурный лад, и он понял, что этот настрой надо удержать до встречи с вдовой. А то не дай бог неприязнь к богатым возобладает над траурностью и подпортит незамутненную чистоту зрения. Чтобы у следователя был глаз – алмаз, нужно держаться на тонкой грани между двумя крайностями, балансируя, не соскакивая ни к одной. Идеальной считается беспристрастность, но так как следователь – всего лишь представитель рода человеческого, беспристрастность, считай, недостижима.
Вахтер элитного дома вблизи Тропаревского парка, похожий на белогвардейца из советского сериала «Адъютант его превосходительства», бдительно проверил документы следователя Глебова, вследствие чего классовая ненависть в том дала о себе знать. Однако бальзам на следовательскую душу пролило то обстоятельство, что после звонка в квартиру № 42 на пороге немедленно открывшейся двери материализовалась кукла Барби, точь-в-точь похожая на нарисованный им портрет. Все при ней: и буфера, за которые не откажется подержаться всякий нормальный мужчина, и зовущие пухлые губы, и покрытая золотистым