Уходящая натура. Фридрих Незнанский
аэропорта Логан. Однако благодаря вращению планеты время сжалось, и, вылетев из Парижа в час дня, братья оказались в Бостоне уже в три часа пополудни.
Выйдя в зал прибытия, они тут же в толпе встречающих разглядели расплывшееся в улыбке лицо курортного приятеля.
– Дэн! Уолт! Вэлкам!
Чарли обнял братьев поочередно, похлопал каждого по плечу, был весел и суетлив.
– Рад, очень рад. Честно говоря, я еще тогда, в Европе, чувствовал, что мы непременно встретимся. Что встреча будет желанна и полезна и вам, и мне. Это судьба.
Он, отстранившись, внимательно посмотрел на братьев.
– А где ваш багаж?
– Все здесь, – хором, не сговариваясь, ответили прибывшие, приподнимая в руках кейсы.
– И правильно. Предметы гигиены есть в любом отеле. Зачем таскать с собой лишнее?..
С этими словами Салтус, полуобняв русских парней, увлек их в подземный тоннель между терминалами, битком забитый магазинами. Потом они поднялись на поверхность и через один из многочисленных коридоров добрались до паркинга, где их дожидался небольшой «лексус».
– Скромненько и со вкусом, – отреагировал Валерий.
– Качество – японское, патриотизм – американский, – пошутил в ответ Чарли, распахивая дверцы автомобиля. – А теперь, Уолт, Дэн, прокатимся. Наберитесь терпения. Прежде чем осматривать прелести Бостона и пить виски по барам, мы с вами поедем в мою «берлогу». Дело – прежде всего…
Ехали долго. Почти два часа. Такими темпами, спустя еще три с половиной, они добрались бы и до Нью-Йорка.
Деревенька Саунт-Хэдли была расположена в центре Западного Массачусетса – обширной глухой окраины, в общем, славного и старого штата. Здешние места издавна были известны как Долина Пионеров, или просто Долина.
– Прежде чем окончательно заняться бизнесом и перебраться в Бостон, я преподавал в Пяти колледжах, – пояснил Салтус. – И выкупил половину дома, свои «апартаменты доцента». В мое отсутствие их поддерживает в порядке домработница. Она же заботится о моем коте.
Вспомнив любимца, Чарли улыбнулся.
– Там нет удобств, но там есть уют. И все главные дела я делаю там.
Дом под номером 42 на Вудбридж-авеню находился примерно в полукилометре от колледжа. Он был построен двести пятьдесят лет назад – в середине восемнадцатого века; по российскому счету – во времена Елизаветы и Екатерины. В этом смысле он ровесник ансамблей России.
– В соседнем доме четверть века назад поселился русский поэт Бродский, – заметил Салтус. – Его наш декан Джо Эллис преподавать сюда заманил. Я слушал его выступления здесь, в Маунт-Холиоке. Великий поэт.
Братья пожали плечами. Изящной словесностью они никогда не интересовались. Разве она может приносить деньги?..
Троица разместилась на кухне белого дощатого дома с черными ставнями, окна которой выходили в густую рощу. Сидели на высоких, как в баре, стульях у узкого стола и смотрели, как бело-рыжий пушистый красавец гонял по деревьям белок. Шумели высокие сосны. Сквозь их кроны просвечивало закатное солнце. Хозяин заварил крепкий, нехарактерный для Америки