Цена любви. Фридрих Незнанский
как? – полюбопытствовал Турецкий, не слишком хорошо разбирающийся в тонкостях шоу-бизнеса.
– Легко… Вот, допустим, он находит двоих богатеньких Буратино, готовых вложить деньги в группу. А дальше, за счет гастролей и прочих концертов упомянутые деньги нужно поначалу отбить, а потом зарабатывать дальше, причем заранее оговоренный процент идет инвесторам за их помощь, еще какой-то процент – продюсеру, остальное распределяется уже между музыкантами. Конечно, в случае, если есть доход.
– А он был?
– Был, и неплохой, если учесть, как Шилов их гонял с севера на юг и обратно, по несколько концертов в день… Но если вы думаете, что ребята знали об этих доходах, то заблуждаетесь. Года два он им врал, что они, мол, все еще не отбили свои инвестиции, потому и получают гроши. На самом деле он набивал собственный карман, поскольку денежки спонсоров они исчерпали чуть ли не за полгода…
– Это ж какие суммы-то? И так внаглую?! – удивился Турецкий.
– Вот и я про то же! Кроме того, за два года у ребятишек вышло два диска, поклонников уйма образовалась. И дисковый доход ушел вновь туда же… Анита числится не просто солисткой группы, но еще и ее руководителем: тексты и мелодии песен ее, авторские. К выходу третьего диска, который был тогда уже готов, она наконец поумнела и начала своего продюсера проверять. Мир не без добрых людей, ей в этом помогли. И, едва обнаружив, что он творил за их спинами, в одну секунду его уволила…
– Представляю, что тут поднялось, – покачал головой Александр Борисович.
– Уверен, что не представляете. В девушку дважды стреляли, надо думать, промахиваясь специально… Грозились украсть ребенка, натравливали на нее налоговую, к ней домой заявлялись какие-то амбалы с угрозами, и это еще не все. Все материалы по диску, который должен был выйти, бывший продюсер забрал, не дав его дозаписать, прямо со студии, а инструменты, которые группа привезла с собой из провинции, к слову сказать, забрал со склада… Проще говоря, украл. Вот тут-то кто-то и надоумил Аниту, находившуюся уже на грани психушки, обратиться к нам.
– Представляю, какую кучу дерьма вам пришлось разгребать, – посочувствовал Турецкий.
– Целый Монблан! И, что самое паршивое, остановили мы этого типа, по сути дела, тоже не слишком корректно…
– Думаю, шантажом, – предположил Александр Борисович.
– А что делать? – Филипп вздохнул. – Девку-то спасать надо было срочно, а как?
– И что же вы такое-эдакое на него нарыли?
– Во-первых, доказали, что ребят он действительно обворовывал, о чем спонсоры не подозревали. Но могли и узнать, например от нас, после чего хотя бы часть из них не стала иметь с ним дела. Ну а неоприходованные суммы, Сан Борисыч, он как раз клал на имя жены, уж не помню, как ее звали, этой частью Денис лично занимался, банковские связи были у него… И вот тут – самый странный момент!
– То есть?
– Ну, как вы понимаете, в грязном бельеце Шиловых покопаться нам пришлось – не дай бог. И по всем сведениям выходило,