Пиранья. Марина Крамер
пожилым мужчиной и парочкой студентов. Голову одного из них украшали блестящие наушники, и Лена, будучи плотно придавленной к молодому человеку, вынуждена была всю дорогу слушать доносившийся из них монотонный мужской голос, картаво начитывавший какой-то совершенно бредовый текст под музыку, больше напоминавшую скрежет железа по стеклу.
В буквальном смысле вывалившись из трамвая на своей остановке, Крошина долго трясла головой, словно хотела выбросить из нее бессмысленные фразы, как назло, застрявшие в мозгу, как елочные иголки в ковре.
«Ну, совсем хорошо – мне сейчас Шмелеву докладывать, а я ему вместо доклада вот эту чушь зачитаю ненароком», – раздраженно думала она, поднимаясь по ступенькам в здание.
В коридоре на нее налетела секретарша Шмелева Кристина:
– Елена Денисовна, вы не забыли, что Николай Иванович вас ждет в девять тридцать?
– Не забыла. Я только плащ сниму… – бросив беглый взгляд на большие настенные часы, пробормотала Лена – времени оставалось всего семь минут.
Шмелев встретил ее спиной. В буквальном смысле – стоял, отвернувшись к окну, и даже не пошевелился в ответ на приветствие.
Лена растерянно замерла прямо на пороге – никогда Николай Иванович не позволял себе подобного.
– Слушай, Елена Денисовна, а что это у тебя творится с этими обгоревшими трупами? – начал он, все так же не поворачиваясь.
– Работаю, – коротко ответила она, не понимая, как себя вести – то ли остаться стоять у двери, ожидая приглашения сесть к столу, то ли пройти и расположиться там самостоятельно.
– Работаешь, значит? И что – результаты есть? – Что-то в голосе Шмелева Лене не нравилось, какая-то незнакомая интонация, не предвещавшая ничего хорошего.
– Особых результатов пока нет, но разрабатываем ряд лиц, которые могут быть причастны…
– А что с личностями убитых?
– Первый – Николя Паретти, гражданин Италии, двух других устанавливаем.
– Паретти – это тот, что в гаражах нашли?
– Да. При нем обнаружился мобильный телефон, сильно обгоревшие водительские права, эксперт смог прочесть имя.
– Вот повезло-то гражданину Италии, что права при нем были! – с сарказмом отозвался зампрокурора. – А остальным бедолагам, выходит, не повезло совсем – раз они до сих пор не опознаны и не установлены? – Шмелев наконец развернулся, и Лена увидела, что его лицо покрыто красными пятнами.
– Николай Иванович, вы бы таблетку приняли… – осторожно попросила она. – У вас, похоже, давление поднимается…
Шмелев опустился в кресло и вдруг изо всех сил ударил ладонями по столешнице так, что Лена вздрогнула:
– Давление?! Давление, говоришь?! Да как тут ему не подняться, когда меня прокурор с утра чуть не четвертовал?! Ему аж из Москвы звонили, интересуются, а мне и сказать нечего, у меня старший следователь Крошина может личность убитого установить, только если при нем документы были! – рявкнул он, но полез в ящик стола за таблетками. – Воды дай.
Лена быстро налила в стакан