Ярость огня. Розария Мунда
я проходил мимо Скалли, своего инструктора из драконьих конюшен, что сидел среди представителей своего клана с Леари Торнроузом, предполагаемым Верховным Правителем норчианцев, которые пытались позвать меня к себе, то не без удовольствия склонился, демонстрируя сожаление:
– Сегодня прислуживаю за столом для высокопоставленных повелителей, господа. Возможно, я найду кого-нибудь, кто заменит меня.
Мое пренебрежение титулом «Ваше Высочество» не прошло незамеченным, но мне было приятно увидеть их недовольные лица. В прежние времена пять кланов самолично избирали правителя, и клан Торнроуз не считался важнее всех остальных. Аврелианцы повысили их статус, даровав высокое положение в Крепости и в армии, сделав их предателями по отношению к остальным кланам. Лицо Леари, выкрашенное в голубой цвет при помощи сока вайды, цвет, символизирующий его клановую колонну, представлялось церемониальной насмешкой над его королевским величием, и я не удостоил его взглядом.
Во всяком случае, ни один из сыновей Леари или Скалли никогда не служил в рядах наездников драконов. Торнроуз не обладал оруженосцами, поскольку Радамантус посчитал слишком опасным предоставить столько привилегий одному клану. И поэтому, хотя меня никогда не приглашали за стол для высокопоставленных господ, таких как клан Торнроуз, сегодня вечером именно я буду прислуживать там, а их просто отодвинули в сторону.
Я поднялся на помост, и драконорожденный ребенок соскользнул со своей скамьи за детским столом, радостно улыбнувшись мне, его мрачное траурное одеяние ярко контрастировало с его беззубой детской улыбкой.
– Грифф! Небесный мастер!
– Юный господин Астинакс!
К этому маленькому господину, в отличие от предателей из клана Торнроуз, я испытывал искреннюю симпатию. Астинакс – младший сын Великого Повелителя Радамантуса. У него были аврелианские, остриженные под горшок рыжевато-каштановые волосы, золотистая кожа и черные глаза; и по какой-то странной причуде судьбы он оказался гораздо добрее Роуда и Роксаны, вместе взятых. Хотя, возможно, я был излишне снисходителен, потому что он еще мал, чуть старше Бекки и немного моложе Гарета. Драконорожденные напоминали диких животных: они казались ласковыми, пока не набросятся и не загрызут до смерти. С нежностью взъерошив мягкие волосы Астинакса, я заметил за столом Роуда, не сводящего с меня гневного взгляда:
– Ступайте, юный господин.
Я отправился на кухню, чувствуя, как тяжелеют ноги при мысли о том, что мне придется прислуживать Иксиону. Собравшиеся на кухне наездники смирения сплетничали на норише, разнося подносы с яствами и кувшины с вином. Узнав, что я буду прислуживать Иксиону, Фионна в ужасе прижала руку к губам:
– Перевели? Да помогут тебе драконы!
– Спасибо, Фионна.
Брэн, оруженосец Роуда, взглянул на Фионну и вскинул густую бровь. Он был на голову выше меня, а я – на голову выше Фионны, потому он нависал над ней подобно скале. Поднос с блюдами балансировал