Заветными тропами. Максим Дуленцов
Непростые. Но он справился. И Вовка побежал по дорожке к дому.
Заскочив домой, он обнаружил ботинки дяди и его самого на кухне, пьющим чай с бабушкой. Радости еще прибавилось. Дядя был военным, в форме, с погонами, приезжал откуда-то издалека и всегда с подарками.
– Дядя! Привет! А я сам приехал!
Бабушка строго посмотрела на Вовку и спросила:
– А мама где?
– Мама? Не знаю…
– Ах ты, маленький негодник, ты что, сбежал? Ну-ка марш обратно в детсад и не возвращайся без матери. Самостоятельный нашелся. Пошел вон! – бабушка была очень строгой.
Вовка заревел. Настроение было совершенно испорчено. Ревя, он поплелся обратно к двери, но, вспомнив, всхлипывая, проныл:
– Бабуляяя… у меня нет шести копеек… Дай мне, а то меня в тюрьму заберут без билета…
– Там тебе и место, негодник, – прошипела бабушка, но ситуацию спас дядя.
– Пошли со мной. Поедем маму искать.
Дядя забрал ревущего Вовку, и они поехали обратно.
В садике ходили мама и Таня. Увидев Вовку и дядю, мама радостно побежала к ним, обняла Вовку, гладя его по голове.
– Ну, где ты был, дурашка, – ласково спросила она. – Привет, брат. Где ты его нашел?
Дядя многозначительно промолчал, а воспитательница Таня обеспокоенно говорила:
– Вот только что был, а потом смотрю – нету… искала, искала…
– Мама, где ты была так долго? – Вовка утер сопли.
– Задержали на дежурстве, сынуля. Давай, пошли домой.
– Пошли, Вова. Я тебе ж подарок привез – настоящую кобуру от пистолета и ремень. А в кобуре маузер, – дядя потрепал Вовку по вихрам.
– И, кстати, Вова, дети до семи лет в автобусах ездят бесплатно, – смеялся дядя.
И они пошли. И Вовка был счастлив. Потому что у него была самая лучшая мама. И самый лучший дядя. И он выполнил первое задание.
Франкфурт, год 1924 от Рождества Христова
К концу войны Вальтер, потеряв четырех или пять лошадей, пересидев в окопах контрудары союзников, получив ранение русской пулей в ногу, вернулся домой в звании майора, почти как и начинал эту нелепую, но длинную и проигранную войну. Не стало уже кайзера, в стране происходили непонятные для его уставшего и отупевшего за время боев мозга, события, но во Франкфурте, далекого от всех политических событий, было относительно спокойно и мирно. Германия не нуждалась более в услугах кадрового кавалерийского офицера и все, что он имел, перешагнув порог дома, построенного отцом для него – это чудом уцелевшая сабля родителя. В кармане, правда, бренчало несколько марок, но на них мало что можно было купить. А лес недалеко от дома шумел ветвями, а Марта встретила его горячими объятьями, Альфред, которому шел уже шестой год, недоверчиво поглядывал на отца из-за двери комнаты. Вальтер не был дома четыре долгих года. Проклятая война. Хотя, как можно проклинать профессию,