Запрети себя любить. Каролина Шторм
мучили.
– Я дурак, Юрец!.. Такой дурак… – опускаю голову вниз. Хорошо, что не в тарелку с едой. Я и до такого могу докатиться. Интересно, если нажраться на собственной свадьбе, что тогда будет? А было бы неплохо опозорить это всё семейство из элитарного, бля, общества. Они ждут много гостей. Обещают большое торжество. И я – как ни пришей рукав. В костюме – щёголь, на деле – гниль. А может, они все там такие же? Тогда чего стесняться?
В комнату заглядывает чья-то косматая голова. Не сразу соображаю, что это Смерч.
– Эй, дружище! – машу ему рукой.
– Привет, Пахан, – Смерчу не до меня. – Юрец, одолжи носки чистые. Мои все закончились.
– А я тебе, что, тут – поставщик одежды и белья?
– Юрец, выручай! – просит Смерч. Длинные лохматые волосы рассыпались по плечам, падают на лицо. Он в одних штанах, и его тощее тело дрожит от холода. – У нас в комнате отопление отключили. Носки постирал днём, до сих пор не высохли.
– Так приноси сушить, – поддерживаю я.
– А чего это у вас в комнате отопление отключили? В декабре месяце? – удивляется Юрец. – Самый сезон, что ли?
– Откуда я знаю, что они там чудат! – говорит Смерч. А потом снова. – Так ты дашь носки или нет?
– Эх, что с тобой делать? – Юрец встаёт из-за стола, идёт к шкафу, выдвигает один из ящиков. – На, держи. Новенькие совсем, неношеные, – затем оглядывает Смерча. – Может, тебе ещё футболку дать?
– Нет, не надо. Футболка у меня есть, – Смерч надевает носки, благодарит Юрку и уходит.
Я не выдерживаю, разражаюсь громким смехом.
– Общага, блин! Ничего здесь не меняется.
– И не поменяется, Паш, – серьёзно говорит Юрец. – Это целая система, которая формировалась годами. Её не сломать.
– Кстати, – вдруг вспоминаю, – как там Евгеша?
– Ты когда у него последний раз был?
– На прошлой неделе.
– В понедельник его выписывают. Поедет домой.
– А как учёба?
– А хрен его знает, – Юрец достаёт сигареты. Я протягиваю ему зажигалку. – Пока не ясно. Главное – он жив. И, похоже, сухим из воды выйдет. Ну, а учёба – это уже не проблема. В крайнем случае, возьмёт академ на год.
Да, у него надёжный тыл. И это выручало Евгешу не раз. Пока есть папа, сыну не о чем беспокоиться.
Некстати подумал о собственном тыле. А у меня его, по сути, и нет. Мать? Ей дела нет до того, что происходит в моей жизни. Восемнадцать исполнилось? Всё, чеши своей дорогой. Пожалуй, это справедливо. С какой стати она должна меня содержать? Здоровый мужик, почти семейный человек.
И опять возвращаюсь к тому же. Мать в курсе моей свадьбы. Обещала, что на торжество приедет. Там и познакомится с будущими родственниками. Ей они не особо нужны. Но – традиция есть традиция.
– Юрец, – заплетающимся голосом после очередного стакана говорю я, – ты будешь свидетелем на моей свадьбе?
– Спрашиваешь, Пахан! Естественно! – Юрец ударяет кулаком по столу, отчего бутылка падает, и драгоценная жидкость из неё выливается прямо