Проблема для некроманта – 2. Наталья Шнейдер
вдоль шеи, от ключицы к уху. Внизу живота затеплился огонек вожделения, и тут же эхом отозвалось желание мужа – пока едва заметное, как и мое. Надо же, после такого-то денька… Я заставила себя сосредоточиться на другом.
– Твой наставник был прав, когда сказал, что если бы мы не встретились сейчас, это лишь отсрочило бы события, но мало что изменило. Даже если профессор Стерри, занимаясь со студентами, не касается посторонних тем…
– Именно так, – перебил Винсент, легонько поглаживая меня по спине. – И в университете, и даже когда он натаскивал меня, во время занятий не допускалось никаких посторонних разговоров. Поэтому я и не опасался… а следовало бы.
Внутри снова заворочался червячок вины – и снова не моей. Я вздохнула.
– Мы все равно встретились бы в твоей гостиной, скорее рано, чем поздно. С тем же исходом. Твой наставник не может не замечать странности – полтора века службы дознавателем изменят личность кого угодно, это не отключить. А я не могу вовремя остановиться, когда мне подкидывают возможность пораскинуть мозгами.
– Мозгами? – вскинулся Винсент. – Ах, да…
Так, еще одна зарубка в памяти, которую стоило бы сделать полдня назад. Надо бы прислушаться и запомнить, что говорят здесь в таких случаях. Пока пусть будет «поразмыслить».
Да уж, поразмыслила так поразмыслила. Сколько же мы проговорили? И сколько всего мне пришлось вспомнить и рассказать? Профессор, кажется, вытряхнул из моей памяти даже казалось бы давно и напрочь забытое – немудрено, что сейчас черепушка кажется пустым чугунком. Стукни – зазвенит.
– Ты не злишься, – в голосе Винсента промелькнуло удивление. – В самом деле не злишься. Ни на меня, ни на него.
– Я слишком устала, чтобы злиться.
И в самом деле – глаза закрываются. Причем не только у меня. И одновременно все сильнее хочется добраться до спальни – вовсе не для того, чтобы упасть и уснуть. Я попыталась выбросить из головы мысли об этом – и снова желание мужа эхом отозвалось внутри, заставив потяжелеть низ живота. Надо что-то делать двусторонней эмпатией, вот только что?
– Тогда пойдем спать? – предложил Винсент.
Я соскользнула с его коленей, все еще держа за руку. Но прежде чем успела сделать хоть шаг, он добавил.
– Или договорим? Тебя что-то тревожит, и это не наставник – точнее, не только наставник.
Эмпат, чтоб его! Но и я сейчас чувствовала: Винсент спросил, не готовясь обидеться, что от него намереваются что-то скрыть, а искренне беспокоясь. Я поколебалась пару мгновений. Усталость брала свое, пригасив желание, но откладывать разговор, пожалуй, незачем. С чего бы начать?
– Похоже, твоя эмпатия стала действовать в обе стороны.
Я рассказала с самого начала – как меня накрыло его эмоциями, когда мы вернулись домой, и сейчас. Лицо мужа осталось невозмутимым, но я чувствовала его растерянность, которую сменила досада – ну да, одно дело, когда чужие эмоции – раскрытая книга, другое – сознавать, что сам оказался такой «книгой».
– Ты