Вера творит чудеса. Настасья Лис
осознала, что они были ему самыми близкими и дорогими, потому что других просто-напросто не было.
– Ну, здравствуй, дядя. Вот я и пришла. Прости, что поздно. Думала, успею на твои похороны, – дрогнувшим голосом произнесла Вера, сконцентрировав всё своё внимание на старой фотографии «Митрича», на которой он выглядел еще вполне молодо, так, каким девушка запомнила его в своём детстве. Ей показалось, что сейчас он непременно слышит ее и чувствует, как она сожалеет о несостоявшейся ранее встрече. Вера стояла возле могилки несколько минут, мысленно разговаривая с дядей, и ощущала собственной кожей его одиночество. Сейчас она тоже чувствовала себя одной на всём свете, несмотря на то, что у неё есть родители и брат. Ей казалось, что только «Митрич» способен понять всю ее боль, которая не даёт спокойно жить и дышать. Вера закрыла глаза, мысленно разговаривая со своим дядей. И на долю секунды ей померещилось, что он ей отвечает.
Девушка бережно дотронулась до плиты и снова посмотрела на фотографию мужчины, стараясь запомнить его лицо, так как еще не понимала, как долго ей придётся пробыть в этом посёлке. В ее голове не было никакого плана дальнейших действий, – она даже не думала еще, когда поедет обратно в Москву, сегодня вечером или через неделю. Вдруг Вера ощутила приятное тепло в области затылка и замерла, чувствуя, что до ее головы дотрагиваются мягкие и родные руки. Почему-то ей снова вспомнилось далёкое и беззаботное детство, те моменты, когда она приезжала к дяде на летние каникулы, как ей нравилось здесь бегать по лугам и собирать полевые цветы, которые пахли земляникой и мёдом.
Потом ей вдруг вспомнился недавний разговор с Людмилой, когда та жаловалась на серьёзные проблемы в посёлке, особенно в области здравоохранения, и шкодные глаза Егорки, который улыбался и крепко обнимал маму своими маленькими ручонками. Вера очнулась, остро осознав, что не может сейчас уехать, по крайней мере до того момента, пока не наведёт в этом посёлке хоть какой-то порядок.
Она уже и сама понимала, что в ответе и за Егорку, и за Люську, которая приютила ее у себя, и за ее будущую дочку, которая должна вскоре появиться на свет. Девушка посмотрела на молодую женщину, что стояла от нее в стороне и обнимала хорошенького мальчугана за плечи. И они ей показались сейчас такими беспомощными, несмотря на наличие папы у Егорки и мужа у Людмилы, и даже на то, что у самой Веры не было ни работы, ни дома, ни друзей, да и деньги, с которыми она уехала из Москвы, уже почти закончились.
– Ну, что, попрощалась? – спросила Людмила в тот момент, когда Вера поравнялась с ней.
– Да, – ответила девушка, – хоть немного отпустило, а то получилось совсем не по-людски: никто из родственников даже не попрощался с дядей, не проводил его в последний путь. Да, у него почти никого и не было, – всю жизнь один прожил, – закончила Вера и снова тяжело вздохнула.
Люська покачала головой в знак согласия, потом потрепала ее за плечо, точно так же, как проделывала это с Егоркой, и Вере на минутку показалось, что она