Аляска, сэр!. Юрий Шестёра
графу руку для напутственного рукопожатия.
Алексей Михайлович вернулся в свою каюту и расслабленно опустился на стул. Все – жребий брошен, все точки над «i» расставлены. Теперь надо сосредоточиться на подготовке поездки в Русскую Америку. Конечно, в этом ему мог бы оказать неоценимую помощь опытный ученый-натуралист Григорий Иванович Лангсдорф[10], тоже входивший в состав экспедиции, но они были знакомы лишь шапочно. «Значит, придется срочно наладить контакт», – пришел к выводу Воронцов и, придвинув стул к столу, взялся за гусиное перо, чтобы, по укоренившейся привычке, сделать набросок плана предстоящих действий.
Неожиданно раздался негромкий стук в дверь каюты. «Кого еще там принесла нелегкая?» – недовольно подумал Алексей Михайлович, но вслух вежливо произнес:
– Войдите!
На пороге вырос Андрей Шувалов, один из членов торговой миссии. Хотя Шувалов и был моложе графа, однако Воронцов успел проникнуться к нему искренней приязнью, ибо отдавал должное природным способностям и остроте ума молодого человека. Ведь тот, будучи офицером гвардии, под руководством своего друга мичмана Беллинсгаузена[11] смог за относительно короткий промежуток времени освоить основы морской науки и теперь исполнял на «Надежде» обязанности вахтенного офицера наравне с профессиональными офицерами шлюпа.
– Не помешаю, Алексей Михайлович?
– Проходите, проходите, Андрей Петрович. Рад вас видеть, – не покривил душой хозяин каюты, поднимаясь навстречу гостю.
– Я уже приходил к вам, но мне сказали, что шеф вызвал вас «на ковер»…
– Ваши информаторы правы лишь отчасти, – усмехнулся граф. – Да, я действительно был у Резанова, однако никакого разноса он мне не учинял. – Заметив на лице гостя тень недоверия, Воронцов уточнил: – Я всего лишь передал ему прошение об отставке.
– Как?!
– А у вас что, Андрей Петрович, есть какие-то другие предложения по выходу из положения, сложившегося в коллективе из-за нашего с Крузенштерном конфликта? – улыбнулся граф.
– Нет… – смутился Шувалов. – Просто мне ваше решение с отставкой показалось несколько скоропалительным, что ли… Не поспешили ли вы с докладной запиской, Алексей Михайлович?
– Ну вы же умный человек, Андрей Петрович! Неужели я должен был сначала выслушать от начальника нотацию по поводу моего неблаговидного, с его точки зрения, поступка, а затем все равно услышать, извините за выражение, сакраментальное: «Пошел вон!»? Так, по-вашему?
– Нет, конечно. Просто мне искренне жаль, что вы не сможете побывать в Японии, о которой сами же не раз рассказывали нам в кают-компании много интересного.
– Не расстраивайтесь, Андрей Петрович. Я все хорошо обдумал. Лично для меня честь дворянина превыше всего. И это не просто громкие слова – это мое жизненное кредо.
– Полностью поддерживаю вас в этом, Алексей Михайлович! – горячо воскликнул Шувалов. – Ведь если бы это было не так,
Лангсдорф Григорий Иванович (1774–1852) – русский ученый-натуралист, академик. Участвовал в Первой русской кругосветной экспедиции И.Ф. Крузенштерна (1803–1806). С 1812 года – генеральный консул в Рио-де-Жанейро. В 1821–1829 гг. возглавлял русскую научную экспедицию по обследованию обширных районов Бразилии.
Беллинсгаузен Фаддей Фаддеевич (1778–1852) – русский мореплаватель, адмирал. В 1803–1806 гг. участвовал в кругосветном плавании под командованием И.Ф. Крузенштерна на корабле «Надежда». В 1819–1821 гг. возглавлял кругосветную экспедицию на шлюпах «Восток» (командир Ф.Ф. Беллинсгаузен) и «Мирный» (командир М.П. Лазарев), отправленную в Антарктику с целью максимального продвижения к южной полярной зоне и открытия неизвестных земель. 16 января 1820 года экспедиция открыла Антарктиду, приблизившись к ней в районе шельфового ледника Беллинсгаузена. В 1821 году Ф.Ф. Беллинсгаузен открыл остров, названный им именем Петра I, и берег, названный именем Александра I.