В иной мир. Эльмира Велешко
таких, ярких голубых глаз, то не видал пока! Сразу видно -девка издалека!
Решившись, мужик представился:
– Меня зовут Еремей Прозорович. Ну полезай в телегу, подвезу. А в городе, если остановиться где захочешь на время, так давай у меня, в корчме. Пока родные найдутся, перемогешь. Если денег нет, по мере сил, отработаешь на кухне!
Мужик с сомнением посмотрел на тонкие кисти рук девушки: поди не у всякой барыни такие увидишь. Вряд ли тяжелой работой в дому ее нагружали!
– Как звать-то тебя, голуба?
Машка не стала ждать повторного приглашения: живо забралась в телегу, нагруженную мешками с вышеупомянутыми горшками, и ответила:
– Машей меня кличут! Марья Владимировна Соколова я!
– Ох! Как по-княжески тебя нарекли! Уж не из благородных ли ты? – поразился Еремей. – Да ведь не помнишь… Эх жаль! Но, ничего! Ежели ты из благородных, то тебя непременно будут искать. Так что не печалься голуба, и память вернётся и родня найдётся!
Корчмарь пошуршал в мешке, лежащего у ног, достал оттуда краюху белого хлеба и круг колбасы, сунул еду в руки благодарно пискнувшей девушке.
Телега медленно двинулась в сторону города Славля, где Машку ждала новая жизнь – в новом, незнакомом мире.
Утолив голод вкусной колбасой и ароматным деревенским хлебом, Машка немного пришла в себя, стала крутить головой по сторонам, разговорилась с Еремеем Прозоровичем. Она была несказанно довольна тем, что речь была понятная, русская, имена тоже русские. Мир похожий на родной. Значит не сильно будет отличаться от местных пока определится как дальше жить, как попасть обратно в свой мир, к бабушке.
Про Валеру Машка не помнила. Именно часть жизни, связанная с ним, выпала у неё из памяти. Что-то свербило там, в глубине, что-то грустное, но вспомнить причину этой грусти пока не удавалось.
Меж тем, Еремей Прозорович поинтересовался таким странным методом борьбы с икотой, который она продемонстрировала ему.
Машка засмеялась:
– Это меня бабушка так учила, наклониться, завести за спину руки, пить маленькими глотками. Вот грудина сожмется и больше не будет вызывать икоту!
– Так ты помнишь свою бабушку! Это уже хорошо! Значит и вся память к тебе в скором времени вернется, – уверенно заявил Еремей. На что Машка только неопределенно хмыкнула.
– А что-ж она тебя заговору от икоты не научила? И быстрее было бы и легче. Или бытовой магический артефакт не дала? – продолжал мужик, жалостливо поглядывая на девушку.
"Так! Здесь имеются заговоры, артефакты. Неуж-то магия тоже, как в классических попаданских романах? – подумала Машка. – Надо будет осторожно расспросить потом, между делом."
Под мерный цокот копыт лошадки вели неторопливую беседу.
Еремей Прозорович охотно и обстоятельно отвечал на многочисленные машкины вопросы, которые из нее сыпались как из рога изобилия.
Еремей вводил в курс дела потерявшую память дивчину.
Город Славль, по местным меркам, был очень