Державы верные сыны. Владимир Бутенко
ты прав, Шабаз-Гирей! – подхватил нурадин, улыбаясь и щуря щелочки глаз. – У нас есть проводники из кубанских ногаев. Они хорошо знают степь до калмыцких хотонов.
Девлет-Гирей, покусывая кончик рыжего уса, устало опустился на локоть. Больше двух часов он, как и все остальные, просидел в шатре на исфаганском ковре, и оттого покалывали отекшие ноги. В ушах его еще звучали гортанные голоса мурз и военачальников, призывавших идти на урусов, отбивать ногайские аулы, опустошать донские станицы. Но, прежде всего, нужно повиновение ногайских орд и возврат их в Крым. Или, по крайней мере, перемещение к границам Крымского ханства. Он отчаянно не любил Россию и русских, готов был погибнуть в сражении с ними, и цель, ради которой всемилостивейший султан Порты возвеличил и послал его сюда, была четкой. Все усилия направлены на возвращение ногайцев под крыло Османской империи.
– Не для того я оставил вас, братья, чтобы говорить о решенном. Ко мне приехал посланец кабардинского владетеля Атажукина. Ему стало ведомо, что я отверг Карасунский договор, подписанный Сагиб-Гиреем. Кабарда принадлежит нашему ханству. Как единоверческая земля! Так же думают Атажукин и Мисост Баматов, влиятельные люди Большой Кабарды.
– Но кабардинцы дали клятвенный обет императрице России? – озабоченно напомнил нурадин. – Чего они хотят?
– Об этом мы сейчас узнаем, – заключил хан и приказал телохранителю, никогда не удаляющемуся от него далее двух саженей, пригласить ожидающего кабардинца.
В юрте было сумеречно и прохладно по-вечернему, и калга собственноручно поджег масляный светильник в керамическом сосуде. Желтый дрожащий отсвет лег на лица присутствующих. Близился час намаза, и необходимо было переговоры провести быстрей.
Посланец Атажукина по-мусульмански приветствовал хана и его сподвижников. Затем сел напротив на расшитую золотом подушку, удерживая на красивом смуглом лице благожелательную улыбку.
– Мой хозяин передал послание, – запуская руку во внутренний карман чекменя, сказал белозубый парень. – Вот оно!
Девлет-Гирей, слегка усмехнулся уголками рта, беря бумагу в руки.
Но читать не стал, ибо всё делал без спешки. Свой ответ он даст тогда, когда посчитает это нужным. Глаза посланца могут сказать не меньше…
– Мой хозяин и Баматов сами приедут к вам для переговоров. А мне поручено решать срочные вопросы, – уже иным, уверенным голосом заявил кабардинец. – А на словах велено передать, что мы признаем Ваше Величество правителем Кабарды. А свою родину считаем частью Крымского ханства. И как подданные надеемся на тесное сотрудничество и помощь в борьбе с неверными.
– Я благодарен за теплые слова Касаю Атажукину и Мисосту Баматовау, весьма уважаемым в Кабарде владетелям. Но от речей, как говорят на Востоке, солнце не становится жарче. Я знаю, что кабардинская конница наводит ужас на любого врага. И буду признателен, если уважаемые союзники выступят вместе со мной против русских. Готов ли ваш господин обсуждать это?
– Готов, – не