Державы верные сыны. Владимир Бутенко
цветами, яркая зелень небольших облесков и рощиц, дивная пестрядь цветочных делян. Особенно зазывной и волнующе первозданной предстаёт Великая степь в дни обновления природы, в ликующую пору весны!
Умытая талой водой, земля обрадовано тянется струнной травкой, ветками деревьев к пылающему в чистозорном небе солнечному костру! Так сияет светило, что невозможно разглядеть его края, – сплошная золотая лава, стекающая по горизонту! И от этого мартовского ли, апрельского теплушка с изначальной силой воскресает жизнь, будоражит и зверье, и птиц, и редких здесь кочевников.
Нескончаемый птичий гвалт, высвист и пение пронзают простор! В самые дальние места парами уединяются степные царь-птицы – дрофы. Дерутся за самок насмерть, выбивают в старой полегшей траве круговины гордые стрепеты. У болотцев и обильных рыбой озер облюбовали камышовые заросли журавушки. Почему они своим неудержимым зовом так трогают человеческие души? В чем секрет?
А у больших рек белеют стаи лебедей и пеликанов. Первые держатся парами. Пеликаны чаще – вместе. Широким кругом они сплываются к середине, сгоняя на отмель рыбу. И – вдоволь лакомятся, взмахами крыльев и криками отпугивая досужих чаек. Повсеместно вьют гнезда бекасы, кулики и утки. Чуть поодаль, в бурьянах, гнездовья куропаток и перепелок. И еще множество степных птах обитает здесь, оглашая своими запевками окрестность.
Но нет мира-покоя в этом царстве зверья и птиц! Коршуны, луни и даже долетающие сюда горные орлы пластаются в поднебесье, зависают, трепеща крыльями, и вдруг обрушиваются вниз, выцелив жертву, – пташку ли, мелкого грызуна, а то и разморенного на солнце зайчишку. Удар хищника разящ и неотвратим. Правит всем и побеждает в степи сила…
С голосами жаворонков сливаются посвисты сусликов и сурков, резкие, вроде мяуканья, зовы лисиц, трубный клич сайгаков-самцов. Изредка раздается ржанье диких лошадей, копытящих низины и голощечины буераков.
С каждым днем приглядней становится степь, все больше по утрам разливаются протоки заповедных степных цветов – диких тюльпанов, называемых лазориками. Карминно-алые, пунцовые, белые, лимонножелтые озерки их пестреют среди бесконечных далей, восхищая красотой и трогая до слез случайных путников!
Однако дневная кутерьма сменяется в часы ночи необоримой тревогой! С проломным треском по кустарникам и камышам снуют кабаньи выводки, разоряя гнезда, нападая на всякую зазевавшуюся птицу или зверушку. Тут же кружат и лисоньки, и енотовидные собаки, нередко схватываясь в жестоких единоборствах. Но всего опасней и коварней налет волков! Бирюк, конечно, нападает и в одиночку. Но далеко не всякого зверя он может догнать. А вот стаей, охватом, сужая пространство, охотиться верней! Ничего не боится волк, кроме огня. И почуяв дым, за много верст уходит прочь…
Семь ветров летят с востока – от Астрахани, семь с запада – от Азова и Тамани, и когда сойдутся вместе, кружат в диком переплясе, проносятся по степи бурями. И