Сестра самозванца. Владимир Александрович Андриенко
пан стал горячиться.
Бучинский атаковал уже серьезно. Он был готов нанести гусару смертельный удар. Слова поручика задели его за живое.
Ян отошел на шаг. Он понял – противник вложит в последнюю атаку все свое умение.
– Ныне я не стану шутить, пан гусар. Берегись!
Нильский отбил атаку. Затем он сам сделал выпад и разорвал кунтуш Бучинского на груди. Это был последний удар. Ян показал, что мог убить шляхтича.
– Отлично! – вскричал Димитрий. – Сей шляхтич отстоял твою честь воевода! Хватит! Прекратите поединок!
Шляхтичи опустили сабли.
– Я доволен! – сказал царевич. – Вы отличные солдаты. А ты, пан, не надумал стать в ряды моих бойцов?
– Я слуга князя Замойского! Я связан присягой, ваша милость.
– Так я помогу тебе освободиться от присяги, пан. Я сумею отблагодарить тебя по-царски.
Нильский поклонился и ничего он ответил.
Самозванец отвлекся от него и снова стал говорить с Мнишеком.
Нильского кто-то тронул за рукав кунтуша. Он обернулся. Перед ним был молодой казачок в жупане не по размеру. Одежда была явно велика ему в плечах и некрасиво топорщилась.
–Чего тебе? – грубо спросил шляхтич.
– Не узнал меня, пан? – тихо спросил его женский голос.
– Панна?
Она приложила палец к губам. Затем они отошли в сторону, к шатрам, где на них не станут обращать внимания.
– Что, панна Елена, здесь делает?
– Хочу узнать у пана кое-что.
– Я готов дать ответ, моей панне.
–Вашей? – удивилась она.
–Но разве панна не стала моей? Хотя если панна желает не говорить про то…
– Я не могу вас понять, пан кавалер. Вы о чем?
– О прошлой ночи, моя панна.
Елена испугалась:
«Неужели он знает? Но откуда? Как он мог видеть меня?»
– Панна пришла ко мне сама. И я ценю это. И докажу…
– Пришла куда? – снова не поняла она.
– В мои покои.
– В ваши покои, пан кавалер? Вы шутите?
На этот раз Нильский задумался:
«Неужели? Это была не она? Но её голос. Голос… Или? Или это была панна Мнишек? Я ведь ни разу не назвал её по имени!»
– Что с паном? – спросила Елена, заметив его бледность.
– Простите меня.
– В вашей комнате нынче ночью была женщина? Я все верно поняла, пан?
– Да, – согласился Нильский.
– И вы подумали, что это я?
– Так, панна.
Елена поняла, что он ничего не знает о том, кого она подслушивала ночью. Он не шпион. И это хорошо.
– Так иногда поступает панна Мнишек. Ведь ночами все кошки серы, пан Ян. И те покои она выделила для вас не случайно.
– Панна ревнует?
– Нет, пан кавалер. Мог ли кто отказать Марине Мнишек? Она не потерпела бы подобного оскорбления. Она считает себя чуть ли не королевой. Ей кажется, что помани она любого мужчину, и он жизнь отдаст за ночь с ней.
– Так что панна хотела спросить?
– Я слышала, что пан говорил обо мне. Неужели это правда?
– Вам