Возвращение Ангела. Инна Николаевна Баханцева
Х1Х века».
Женя закончил работу раньше других, закрыл тетрадь и огляделся по сторонам.
…Старенькая учительница клевала носом, вздрагивая каждый
раз, чтобы стряхнуть одолевающий её сон. Очки при этом съезжали
всё ближе к кончику её длинного носа.
Сидевший рядом с Женей мальчик спросил шёпотом:
– Как правильно – мгновение или мнгновение?
– Ты что, Пузырь, совсем..? – прыснув, обернулась к ним
девочка с передней парты.
– Ну да, я так и написал – «мнгно-ве-ни-е»…А что?
– Исправь, – сказал
Женя. Кто-то чихнул.
Вздрогнула в очередной раз учительница. Ниже скользнули очки.
Закрыл тетрадь мальчик по кличке Кот. Он потянулся довольно, зевнул, посмотрел по сторонам (взгляд его задержался
на бюстах Пушкина и Маяковского), поднялся с места и, неслышно ступая, подошёл к вешалке, снял с неё чью-то кепку и надел
на голову Маяковского…
Ещё несколько ребят закончили писать, подняли головы.
Раздались тихие смешки. Кот, вдохновлённый успехом, повязал на шею Маяковского свой пионерский галстук и приступил к
Пушкину. Не найдя ничего более подходящего, надел на него
чью-то спортивную куртку.
48
Класс постепенно оживал.
Женя встал, подошёл к Коту, дал ему затрещину и стал снимать с
Пушкина куртку.
Учительница подскочила, уронив на стол очки. Увидела Женю
рядом с бюстом.
– Ангелин!? Ты что делаешь? Это же форменное безобразие!
Как тебе не стыдно? Выйди сейчас же из класса!
– Это не он, – заступилась за него девочка. – Это Котов.
– Вон, Ангелин! Ты меня
слышал? Женя пошёл к выходу.
Не успел он выйти в коридор, как мимо него пробежал Диман
с одним из «фашистов»-одноклассников. Они бросили какие-то
пакеты к дверям учительской и скрылись в туалете. Раздался хло-пок, и коридор сразу же наполнился дымом…
Потом началась паника. Крики, суета, беготня. К тому же вы-ключилось освещение.
В коридоре и на лестничных площадках было не продохнуть.
Двор перед школой.
Учащихся вывели во двор. Дым клубами валил из окон. С вклю-чёнными сиренами подъехали две пожарные машины и даже одна
«скорая»…
Школа. Кабинет директора.
Кроме самого Ивана Петровича здесь ещё несколько учителей
и, естественно, подозреваемые. Это – Диман, трое ребят, испол-нявших роли фашистов, Женя и две девочки, наверное, в качестве
очевидцев.
– Ну… долго я буду ждать? – видимо, не в первый раз спрашивает директор, дёргая себя за мочку уха. – В молчанку играем?
Ребята стоят, опустив головы. Иногда искоса поглядывают друг
на друга.
– Как школу поджигать, так храбрые… А как ответ держать, то смелости не хватает? – задаёт риторический вопрос Вадим, секретарь комсомольской организации. – Вот ты, Кудряшов, – обращается он потом к Диману. – Где ты был во время… инцидента?
– Во