Возвращение Ангела. Инна Николаевна Баханцева
скоро забыли, потому что началась
суета вокруг Андрея. Он был очень плох.
Женя забился в угол, чтобы не мешать людям в белых халатах, и
смотрел, как электрический разряд подбрасывает вверх безжиз-ненное тело Андрея, и ему было жаль его…
80
Когда его всё же заметили и снова попросили выйти, врач сказал ему:
– …Надо сообщить близким… – и выразительно покачал головой.
– Я близкий, – ответил Женя.
– Жена? Родители? – спросил врач.
Женя не ответил.
Палата в больнице.
…Потом они с матерью сидели в палате рядом с Андреем. Она, вся в слезах, держала его бледную, сразу похудевшую руку и говорила себе самой, не ожидая ответа:
– …Ну, зачем же ты… так? Ну, зачем? Неужели ты не мог..?
Андрей не видел и не слышал её. Только дышал тяжело и часто.
Тогда она обернулась к сыну:
– Ты знаешь, это… всё я … я виновата… Я не должна
была… Да? Скажи, и ты так считаешь? Виновата? Если бы мы
не разо- шлись… Я же его выгнала… понимаешь? Как я
могла..?
Женя смотрел, как опускается уровень жидкости в капельнице, и ему казалось, что с последней каплей из Андрея уйдёт и жизнь…
Так оно и случилось.
Двор больницы.
Андрея похоронили вполне достойно: дед постарался неожиданно для всех, хотя и, как всегда, не прилагал к этому никаких усилий
– просто пришёл выразить соболезнование дочери.
…Во дворе больницы, где помещался морг, до его приезда
не было никого. Одиноко стояла у входа крышка гроба. Самая
дешёвая. Даже цветов не было, если не считать нескольких гвоздик, которые держала в руках Тамара. Женя стоял рядом с ней и смотрел
на подходившую к ним девочку с цветами – Женю. Так и стояли, пока неожиданно не появился во дворе Григорий Новиков с женой.
За ним во двор въехала чёрная «Волга», из которой вышел человек
в костюме и подошёл выразить соболезнование.
– Серов, Фёдор Иванович, – представил дед своего друга.
– Мои соболезнования, – сказал Серов Тамаре. Потом обернулся к Жене. – Так вот ты какой… герой…большой стал… —
посмотрел на него выразительно, погрозил пальцем, похлопал по
плечу.
Постояли.
81
Дед отвёл друга в сторону, и что-то говорил, раскуривая свою трубку. Тот согласно кивал, потом пошёл к своей машине и включил рацию.
…Спустя полчаса двор перед больницей выглядел совсем иначе.
И крышка гроба стояла уже другая. И несколько венков рядом.
И какие-то люди с цветами. И все подходили выражать соболезнование. Не только Тамаре, но и Новикову и его жене. Многие даже
сначала ему, и только потом – дочери.
Подошёл доктор Зуев, когда-то оперировавший Женю, – человек со шрамом. Ему одному она ответила на соболезнование, даже
улыбнулась.
– Видишь, доченька… слава богу… Всё, как у людей… Хоть
пусть уйдёт с миром… – растрогалась Ангора.
Дочь не отвечала.
Подъехал катафалк.
Тамара была