Смысл христианской веры. Ответы на вопросы ума и сердца. Священник Александр Гумеров
Свое могущество. Но вспомним, что именно к этому пытался подтолкнуть Иисуса Христа дьявол, искушая Его в пустыне. И повел Его в Иерусалим, и поставил Его на крыле храма, и сказал Ему: если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз (Лк. 4:9). После явного и очевидного чуда, когда Иисус невредимым спустился бы вниз, уже никто не усомнился бы в Его Божественном достоинстве, все были бы готовы пойти за Ним. Но Сын Божий отвергает коварное предложение, и не потому, что оно исходит от Его врага, а потому, что это противоречит самой сути Его проповеди. Иисус Христос проповедует Царство Божие, вошедшее в мир с Его приходом. Почему же Он не может привлечь в это Царство людей неоспоримыми доказательствами, чудесами, хлебом, силой и вообще любыми доступными способами[11]? Ведь речь идет о спасении – вопросе о нескончаемой жизни или вечной смерти! Постараемся понять. Основным законом Божиим является любовь – любовь к Богу и любовь людей между собой[12]. Не имея этой любви, человек оказывается чужд Богу, чужд Его Царства. И насильно его в это Царство не приведешь. Неопровержимые доказательства не оставляют человеку выбора соглашаться с ними или нет, иначе они не являются неопровержимыми. Но они отнимают свободу, а любовь не терпит принуждения.
Это возвращает нас к первой поставленной проблеме. Богу так хочется, чтобы мы в Него верили, именно потому, что Он нас любит. Дело даже не только в том, что любовь ищет взаимности. Христиане верят, что Бог – это источник жизни. Он создал человека для жизни и радости бытия. Отпадение от Бога неизбежно влечет за собой смерть. Не потому, что Бог наказывает отступников смертью, а потому, что без Него человек просто не может существовать[13]. Поэтому христиане и говорят о спасении, то есть победе над смертью, о преодолении ее через любовь и веру в Бога. Уверен, Господь дает каждому человеку достаточные основания, чтобы тот смог верить Ему и стремиться к Нему.
Не все ли равно, как верить?
Для некоторых наших соотечественников принадлежность к православной христианской традиции обусловлена национальными и культурными факторами. Такой вывод напрашивается, когда порой спрашиваешь человека, называющего себя верующим, почему он христианин, а, скажем, не буддист или мусульманин. В ответ можно услышать рассуждения о важном значении православной веры для нашей страны, рассказ о том, что кто-то из предков был служителем Церкви. А прямой вопрос: «Считаете ли вы, что именно православная вера истинная?» – вгоняет человека в настоящий ступор. Об этом, получается, неприлично не то что говорить, но даже думать. Бог, очевидно, один, а значит, называющие себя верующими люди верят именно в этого Бога. Зачем спорить и делить, кто прав, а кто – не совсем? В сознании многих людей религии различаются лишь формой обряда, так сказать, антуражем, а на самом деле учат одному и тому же. К таким выводам можно прийти, если полениться узнать, чему же на самом деле каждая из религий учит. У английского писателя Честертона
Тем не менее в Евангелии мы находим свидетельство о множестве чудес, совершенных Иисусом Христом. Вопрос, зачем Господь творит все эти чудеса, очень интересный и требует отдельного исследования. Не имея возможности писать здесь об этом подробно, обратим внимание читателей на следующие моменты евангельского повествования. Во-первых, Иисус Христос избегает славы, которую приносят Ему сотворенные Им чудеса, – Он запрещает рассказывать о них (например, Мф. 12:15–16), когда чудеса привлекают к Нему повышенное внимание людей, Он удаляется от них (например, Ин. 6:14–15; 26). Во-вторых, нередко Господь совершает Свои чудеса в ответ на уже имеющуюся веру людей. Напротив, Христос не творит чудес, столкнувшись с неверием или попыткой побудить Его совершить какое-нибудь «показательное» чудо (например, Мк. 6:5–6; Мф. 12:38–40). Если постараться предельно кратко объяснить смысл евангельских чудес, то можно сказать, что Господь творит Свои чудеса из любви и сострадания к людям, а отнюдь не стремясь ими что-либо доказать.
Подробнее об этом в главе о грехопадении.