Мой властный миллиардер. Ева Ночь
и ресницами мило хлопает. Вопрос – ответ. Больше похоже на допрос, чем на беззаботную беседу. Пока они разговаривают, приносят наш заказ.
Несмотря на всю стрёмность этого ресторана, готовили здесь отменно. Признаюсь, я с опаской пробовал блюда, но потом успокоился.
Через какое-то время музыка стала громче, народ потянулся к танцполу. Моя девушка Настя начала отбивать ритм туфелькой. Выглядело это потрясающе. Да на ней шкура играет, как говорит моя родительница.
– Позвольте пригласить вас на танец! – выходит из тени хороший парень Стас и тянет мою Настю на танцпол. И она пошла, зараза такая. Не спросив, не обернувшись, – поскакала с радостью зажигать с этим молодым козлом. Пустоголовая пигалица – что с неё взять?
– Хорошо смотрятся, – кивает парочке вслед Синяховский, и я вдруг чувствую, что закипаю. Ещё немного – и у меня свисток сорвёт. – Ну, а пока молодёжь развлекается, поговорим, Владимир Алексеевич? – остужает этот интриган мой пыл, чем раздражает меня неимоверно.
Что, значит, «молодёжь»? А я что, старикан с бородкой и палочкой?!
– Признаться, я не надеялся, что вы решитесь. Не ожидал, что вам всё же удастся сюда попасть. А ещё больше удивился, что вы всё же пришли с девушкой.
– Я должен был прийти с юношей? – ломаю бровь и кривлю губы. Стелиться под ногами я не буду. И подтирать собой полы – тоже.
Синяховский понимающе улыбается. Его не шокирует моя дерзость. В конце концов, мы с ним не в офисе. Всё, что хотел, я уже сказал, и сейчас вряд ли смогу изменить его решение.
– Я не зря откладывал встречу с вами, Владимир Алексеевич, – прячет он мефистофельскую улыбку и прикрывает глаза веками. – Я предпочитаю не играть вслепую. Я всегда приблизительно представляю, чего от меня хочет тот или иной человек. А для этого изучаю материалы.
– То есть собираете досье, – нетрудно догадаться, что за этим стоит.
Синяховский не меняет ни позу, ни улыбку. Он похож сейчас на сытого волка. С пузом. Но взгляд у него острый, как клыки.
– Да, – говорит он прямо. – Я же должен понимать, с кем придётся иметь дело. Или не иметь.
Приехали. Приплыли. Накрылись медным тазиком. Но уговаривать и лебезить я не стану. Либо иметь, либо не иметь – уж пусть определится и перестанет водить меня, как бычка, за верёвочку.
– К примеру, я знаю, что вы трудоголик. Рвач в некотором роде, но не в отрицательном значении этого слова. Но, как бы это помягче сказать… Я с осторожностью отношусь к людям, которые слишком однозадачны и прут вперёд, невзирая ни на что. Вы как раз такой. Молодой, хваткий, слишком напористый. Неплохие качества. Но не совсем те, которые я ценю в деловых людях.
Вам не хватает изюминки, Владимир Алексеевич. Слишком скучный вы. Такие либо становятся бездушными машинами, которым всё равно, кого под своими колёсами давить, либо ломаются с таким треском, что детали во все стороны разлетаются. А раз так – механизм потом починке практически не подлежит. Надо начинать всё заново.
В чём-то он прав, наверное, но о себе