Кто играет в человечков?. Екатерина Николаевна Широкова
видели парочку именно здесь.
Говорун остановил машину на повороте и приоткрыл дверь – от одного взгляда на те самые ворота, проржавевшие, чуть покосившиеся и обречённо распахнутые, стало не по себе. Случившееся в тот день до сих пор стояло перед глазами, хотя прошло уже несколько лет и он всё надеялся, что со временем станет легче. Не становилось.
И уж точно дурной знак – возвращаться к исходной точке, к месту своего первого контакта, в забытый богом и людьми и поросший мхом и травой подмосковный дом отдыха. Нехорошее совпадение, а своей интуиции Говорун привык доверять.
Он тряхнул головой, прогоняя воспоминания, но они накатывали мощными волнами, услужливо подсовывая картинки из прошлого.
Из ворот медленно тянулись люди. По дуге обходили Червя, сразу запретившего приближаться с поверженным пришельцам, и с опаской, на почтительном расстоянии вытягивали шеи, стараясь уложить в голове, что только что произошло. Кто-то по приказу Червя уже пошёл разводить гигантский костёр у старой ивы, даже не догадываясь, что в будущем кострище превратится в закопчённый пустырь, а величественное дерево пустят на дрова – так часто придётся выжигать заразу, пока они не снимутся с места в поисках более безопасного убежища. Потом ещё раз. И ещё…
Сильнее других в тот первый раз отказывалась верить в правоту Червя потрясённая Зина – сперва она, как безумная, рвалась к телам, словно надеялась растормошить опрокинутых навзничь и совершенно неподвижных детей, будто бы обнимавших равнодушно смотрящую в небо женщину, когда-то бывшую офицером контрразведки Галиной Томилиновой и родной сестрой матери потерянных навсегда близнецов.
Потом колошматила куда попало Червя, а он осторожно удерживал её подле себя и гладил по волосам, когда она разрыдалась, уткнувшись ему в грудную клетку.
Ещё позже Зина рассказала, что близнецы всё твердили про тётю в Москве, которая обещала непременно вернуться за ними и отвезти их домой. Видимо, данное обещание и привело имитатора сюда, человеческие потребности проявлялись в них самым неожиданным образом, заставляя тянуться к осколкам прошлой, человеческой жизни.
Говорун обернулся на заднее сиденье, где сидели Зина с Червём, и Зина вопросительно подняла брови.
– Ты их увидел, Говорун? Что так напрягся?
– Нет. Просто показалось.
Зина перезарядила карабин и с нежностью провела большим пальцем по обветрившейся щеке Червя, а он коротко поцеловал её в ладонь и поднял бинокль.
– Я бы скорее поставил на его «показалось», чем на свои глаза, детка, но там вроде бы чисто.
– Да уж, наш Говорун с тех пор стал настоящей легендой. Подросшие дети воспринимают его, как кумира. А ты помнишь, как мы?.. – её глаза затуманились, а Червь на мгновение отодвинул окуляры и привлёк Зину к себе, но тут же отпустил.
– Забудешь такое! Так что на радарах, Говорун?
– Да тихо пока, – Говорун прищурился. – Может быть, они засели внутри? Едят в нашей бывшей столовке?
– Кого?