Обретая суперсилу. Как я поверил, что всё возможно. Автобиография. Дж. Майкл Стражински
вон там», – сказал он. За мутным стеклом окна я смог увидеть лишь силуэт кого-то, махавшего мне рукой. Я спросил, почему мы не можем зайти внутрь и повидать маму.
– Тебя не пустят, – сказал отец.
– Почему? Что это за место?
– Психушка. Она сумасшедшая, – только и ответил он.
Жить с бабушкой было гораздо лучше, чем с отцом, но и в этом были свои недостатки. София воспитывалась в деревне в Восточной Европе и на кухне предпочитала использовать такие части цыплят, коров, овец и ягнят, до которых и на спор бы не дотронулся ни один американец. Такими частями были голени, голяшки, хрящи, потроха, вымя и мозги. Особенно ценилась требуха, которая стоила гроши. Ее гордостью и основным блюдом любого застолья был студень, сваренный из свиных ножек и еще неизвестно чего. Все это праздничным тортом громоздилось на большом блюде, подрагивало серой желатиновой массой и имело вкус и консистенцию хряща куриной ноги, оставленной под дождем на несколько недель. Студень подавался с настолько ядреным хреном, что он временно убивал вкусовые рецепторы, чтобы вас не стошнило тем, что вы только что съели.
Несмотря на то что София уже давно жила в Америке, среди магазинов, полных свежих продуктов, она, как и многие другие выходцы из Старого Света, считала, что если мясо выглядит слишком свежим, то это мясо животного, умершего естественной смертью. Поэтому она всегда торговалась с мясниками и ругалась с ними, если они пытались выбросить то, что, по их мнению, не могло быть использовано в качестве еды. Если зелень гниения могла быть счищена с мяса, то это значило, что мясо достаточно хорошо, чтобы быть съеденным. Если же это представлялось невозможным и зелень не исчезала, бабушка просто пускала мясо на фарш для сосисок.
Колбаски были решением любого вопроса о еде. Бабушка сидела за столом с привинченной к нему мясорубкой, курила, пила и засовывала в агрегат кусочки мяса, которые были слишком тухлыми для другой ее стряпни, и даже не замечала, что в мясорубку попадает и пепел от сигарет. Продукция затем проваривалась минимум в течение часа, обеспечивая уничтожение микробов, бактерий и неприятных запахов. Ее логика была понятна: если вы точно знаете, откуда мясо, то вы бы хотели насладиться и его запахом. Но если происхождение мяса неизвестно, то в этом случае чем меньше вы чувствуете вкус и запах, тем лучше, потому что кусок мяса с характерным запахом может убить вас на месте.
Когда бабушка уставала от того, что я вечно болтался у нее под ногами, она отправляла меня к тете Терезе и ее мужу, Теду Скибицки. Тетя была худощавой женщиной с короткими темными, завитыми химией волосами и острыми чертами лица. Она носила очки с толстыми стеклами и говорила с ярко выраженным акцентом жителя Нью-Джерси. Когда она нервничала, то всегда покашливала, словно пытаясь прочистить горло, и я каким-то образом унаследовал у нее эту привычку. Она была единственным относительно психически нормальным человеком в клане Стражински, даже несмотря на ее утверждение о том, что ее собака умела говорить[5].
Тетя
Однажды я спросил, как и почему она начала разговаривать со своей собакой. «Я знаю о твоем отце такое, что могу рассказать об этом только собаке», – ответила она. Этот странный ответ будет важен позднее.