Наваждение Монгола. Анна Гур
чужака, у него необыкновенно красивые черты лица, высокие скулы и ровный нос, брови вразлет, одна перечеркнута шрамом, белесым по сравнению с бронзовой кожей. Опять рисунок на виске притягивает взгляд, но ускользает от восприятия. Не могу понять, что там, и поражаюсь тому, как он может быть настолько мужественным и пугающим.
Стягивает майку через голову и отбрасывает в сторону.
Я сижу на его мощном бедре, но даже в таком положении мужчина слишком огромный, широкая грудная клетка и прокачанный пресс привлекают внимание бронзово-золотистой кожей.
На плечах татуировки, какие-то странные чешуйчатые вязи, орнамент, который я не могу понять. Словно код или шифр. Ровная грудная клетка поднимается в такт дыханию, а я смотрю на прорисованный каменный пресс, разглядываю, шокированная необыкновенной красотой мужского тела.
Отбиться от этой горы мышц невозможно. Он раскидал охранников Айдарова, словно слепых котят…
– Монгол… – сбивчивым шепотом с моих губ и ухмылка в самые губы, огненное дыхание с привкусом ментола и миндаля жалит, кружит, отравляет.
– От тебя возбуждением несет, ночь будет приятной…
– Я прошу… – повторяю, прикрывая потяжелевшие веки, поддаюсь дьявольскому притяжению мужчины.
– Чтобы остановился или продолжил? – хриплый голос опутывает. – О чем именно, Алаайа?
Незнакомое обращение действует сильнее ледяной воды. Распахиваю глаза, прогоняю наваждение и ловлю окончание фразы, выдыхая:
– Алая?
– Что?
Спрашивает вдруг осипшим голосом.
– Ты назвал меня Алая. Почему?
Меняется в лице. Что-то странное происходит, понимаю, что Монгол сейчас может быть удивлен ровно так же, как и я…
– Это ничего не значит.
Наши взгляды скрещиваются, подобно оголенным рапирам. Не опускаю свой взор ценой неимоверных усилий. Что-то я нащупала. Не могло мне это показаться. На краткий миг словно заглянула внутрь…
– Что означает на твоем языке Алая?
Упертость у меня в крови и сдаваться я не собираюсь, но мы с Монголом в разных весовых категориях, морок рассеивается и мужские губы опять усмехаются. Проводит костяшками пальцев по линии моего подбородка.
– Просто слово. Алаайа.
И в голосе вибрациями импульсы, которые отдаются в моем сердце неровным биением. Почему мне кажется, что он меня только что ласково назвал неожиданно для себя?
– Я все еще надеюсь, что ты отпустишь меня.
Надежда все еще теплится в груди. И я не вижу в Монголе настоящей агрессии. Страсть, дикость, какая-то одержимость, но варвар не хочет навредить. А может, я просто глупышка, которая попала под жернова, до конца не осознающая, что механизм запущен и необратим.
– Для тебя все мосты сожжены, невеста.
Подтверждает мои мысли. Его неприкрытая уверенность в своей правоте сшибает осознанием моей незавидной участи.
– Если вернешься сейчас…
Не договаривает, а у меня холодок по спине проскальзывает. Накатывает