Путь подкидышей. Книга первая – Грош. Ольга Родионова
и веселым. Он щедро делился с новеньким чаевыми, которые оставляли зашедшие потусоваться барышни с Высших Дамских курсов и небогатые кайны среднего звена, регулярно обедавшие в кафе.
Рыжая не появлялась. Грош почти забыл о ней. Ну, не то чтобы забыл, но старался.
Дни становились все короче, и праздник Большой Охоты, главное шоу сезона, неумолимо приближался. У матери прибавилось заказов, как всегда перед праздниками. Из колледжа студентом Купером никто не интересовался, и Грош, беспокоившийся поначалу, что в его отсутствие придет посыльный от директора или принесут письмо, слегка расслабился и даже начал лучше есть.
Так прошел месяц.
Грош стоял за кассой и неудержимо зевал. Небо с утра обвисло как мокрая серая вата на курящихся хлипким дымком печных трубах по всему городу; в воздухе дрожала водяная пыль, старые камни мостовых влажно блестели. Грош, вообще-то, выспался, но непогода и хмарь всегда вызывали у него желание залечь под одеяло и не высовывать носа в неприветливую действительность. К тому же, его немного знобило – похоже, простудился на сквозняке, который пролетал по кафе всякий раз, как открывалась входная дверь.
Вот и сейчас по ногам и спине потянуло холодом, Грош без интереса поглядел в сторону распахнувшейся двери и увидел мокрый алый дождевик с низко надвинутым капюшоном, похожий на маленькую копну на ножках. Следом за первой в дверь протиснулись еще несколько цветных копен – синяя, желтая и апельсиново-оранжевая. Потоптавшись в образовавшейся лужице, дождевики, распространяя вокруг себя сырость и щебет, уселись за дальний столик и принялись разоблачаться. На свет появились нежные личики, разрисованные в меру финансовых возможностей владелиц, и чуть влажные на концах локоны разных цветов. У той, что сидела спиной к кассе, волосы отливали медью.
Грош замер.
Барышня не оборачивалась. Мотыль, приветливо улыбаясь, подхватил со стойки карту блюд и напитков и направился к дальнему столику.
Грош уставился невидящим взглядом в кассовый аппарат и изо всех сил пытался взять себя в руки. Зубы у него начали постукивать. В груди знакомо заныло. Нет, кажется, это не простуда…
– Эй, Купер, тебе что, плохо? – вернувшийся с заказом Мотыль озабоченно заглянул ему в лицо. – Выйди на воздух, проветрись, я за тебя постою. Давай скорей, на тебе лица нету… вон в ту дверь, мимо кухни и на задний двор.
На подгибающихся ногах Грош обогнул стойку и потащился по узкому темному коридору, обливаясь ледяным потом и стуча зубами. Торкнулся в дверь, уже мало что соображая, не понимая, что надо откинуть щеколду, потом кое-как сообразил, трясущимися руками отпер и вывалился в морось и серые сумерки. Сделал несколько шагов по крохотному каменному дворику, колени ослабли, он присел в темном углу и скорчился, дрожа и вытирая слезящиеся глаза. Грудь горела огнем, до любой части тела было больно дотронуться, озноб становился все сильнее, – эх, дурак, надо было брать с собой отвар… Из подворотни, совсем черной в наступивших сумерках, метнулась тень.
– Грош!.. Где ты?.. Грош!
Сначала ему показалось – мама.