Ушкуйники. Виталий Гладкий
а Войдила с Малком исполняли роль выдвинутых чуть вперед боковых флангов-«крыльев».
В отличие от князя и Жигонта последние двое продвигались по лесу, не особо заботясь о скрытности. Тур – зверь чуткий. Услышав звук шагов, он непременно уйдет с пути охотника, но при этом, как они знали, не станет убегать далеко – просто метнется в сторону. Значит, угодит аккурат под выстрел князя.
Увлекшись охотой, Гедимин дошел до места впадения Вильни в реку Вилию, то есть до самой Турьей горы. Согласно древнему преданию, литовский князь Свинторог еще при жизни облюбовал эту местность для своего будущего погребения, в связи с чем и наказал сыну сжечь его тело после кончины именно в устье Вильни. С тех пор это место и носило название Долины Свинторога.
Интуитивно определив присутствие рядом тура, князь замер, превратившись на время в неподвижного и почти бездыханного истукана. И лишь когда зверь едва заметно шевельнулся, он различил наконец смутный абрис его могучей фигуры: коричневая шерсть почти полностью сливалась по цвету с густым подлеском, а стоявшие вокруг сплошной стеной деревья оставляли открытым лишь небольшую часть левого турьего бока. Медленно – очень медленно! – Гедимин извлек каленую стрелу из колчана и столь же неспешно прицелился. Удивительно, но никогда прежде, ни на одной другой охоте он не волновался так, как сейчас!
Стрела взвилась и улетела с едва слышимым свистом. Тур же, почувствовав неожиданно жалящую боль в сердце, подскочил на месте, шарахнулся в сторону и даже попробовал спастись бегством, но силы покинули его раньше: передние ноги предательски подогнулись, и он грузно рухнул на землю. Охваченный неведомой доселе эйфорией, князь подскочил к нему, выхватил из ножен большой острый нож и несколькими точными движениями вырезал из его шкуры ремень нужного размера. И лишь когда окровавленный лоскут оказался уже в руках, он заметил, что поверженный могучий зверь… плачет! Крупные прозрачные слезы медленно выкатывались из глаз животного и чертили серебристые дорожки на его бурой шерсти. Гедимину почудилось, что тур смотрит на него с немым укором, и этот почти человеческий взгляд настолько поразил его, что он отшатнулся от жертвы, не в силах перерезать ей горло, как следовало. За него это сделал вовремя подоспевший Жигонт.
– Хей! – радостно воскликнул дружинник, увидев в руках Гедимина полоску турьей кожи. – Знатный выстрел! Тебя ждет большая удача, князь! Мы победим этих псов-тевтонцев! Хей!
Князь, все еще пребывавший в оцепенении от укоризненного взгляда зверя, слабо отмахнулся от славословий в свой адрес и устало прилег на кучу кем-то собранного прошлогоднего хвороста. Подошедшие в этот момент Малк и Войдила молча накрыли его медвежьей шубой, которую всюду таскали с собой, невзирая на возражения хозяина, и неожиданно для себя Гедимин забылся крепким сном.
…Ему привиделась Кривая гора – самая высокая гора в Долине Свинторога. Вершина горы была охвачена