Арход. Жезл Ктора. Натали Синегорская
Сворт.
– А вы? – обратилась эльфийка ко мне.
– Юстинния да Торва.
Она как-то странно на меня посмотрела, но ничего не сказала. Заполнила карточки и раздала нам.
Значит, среброликая участвует в концерте при огромном стечении народа, не боясь покушения и провокаций? Смелая девушка.
– Мое выступление будет способствовать примирению рас, – сказала она – Интересная у вас птичка.
Я даже не сразу поняла, что последняя фраза адресовалась мне. Оказывается, эльфийка увидела через открытую дверь Феньку, которая сидела, не отрывая глаз от среброликой.
– Это ведь феникс, да? Невероятно, как вам удалось ее приручить. Они, как правило, не даются в руки и совершенно не способны к проживанию вместе с людьми.
И с эльфами, мысленно добавила я. С гномами и троллями тоже. Фениксы – птицы свободолюбивые. Вот и Фенька каждый раз, когда я доливаю в мисочку воды, норовит выскользнуть в приоткрытую дверцу, хватает за пальцы, щиплется и осыпает все вокруг яркими искрами.
В общем-то, я и не думала приручать огненную птичку. Все получилось совершенно случайно. Как-то вечером я шла к себе в студенческое общежитие – возвращалась из библиотеки. Вдруг заметила странную возню в темном углу за оранжереей. Подойдя ближе, увидела – три подростка мучают птенца. А тот не сдается, из последних сил норовит клюнуть за палец одного из мучителей.
Наконец птенцу это удалось. Пацан взревел:
– Я ему сейчас башку отверну.
– Пусть конюшню подожжет, потом вместе свернем, – сказала второй. – Эй, птичка, а ну выдай сноп искорок, как ты умеешь.
– Ниче он не выдаст, вона дохляк какой. И был дохляк, а сейчас вы его вообще затискали.
Про конюшню я ничего не поняла, а птичку было жалко. Ну, я за нее и заступилась. До сих пор удивляюсь, как смелости хватило.
Умолила парней продать птенца за три голда – все, что на тот момент имела.
Сперва-то думала – откормлю да и выпущу. На вид заморыш был нечто среднее между вороненком и воробьишкой.
Однако по мере взросления все меньше походил и на того, и на другого а, становился великолепной птицей с красными, золотистыми и оранжевыми перьями и хохолком на голове, а также дурной привычкой самовозгораться. Как оказалось, порождения Жар-горы питаются кусочками дерева или веточками. Бумага тоже годилась в качестве корма.
Соседки по общежитию, не найдя пару раз своих конспектов, предъявили ультиматум – или Феньку вон, или они жалуются в деканат. На что я резонно возразила: нечего разбрасывать конспекты где попало. К тому же, их так называемые любимцы ненамного лучше. Можно было, к примеру, обнаружить в своей кровати нечто холодное и скользкое, заорать с перепугу и лишь потом осознать – тебя изволил посетить удав. Также в порядке вещей считались легкие ожоги на ногах, если в тапок залезала огненная саламандра.
Однако клетку для Феньки купить все же пришлось.
Однажды я попыталась выпустить ее на волю. Птичка, пометавшись по лесу как мышь по кухне, удирающая от кота, вернулась ко мне, уселась на плечо