Карнавал обреченных. Людмила Бирюк
пробежал глазами бумагу, путаясь в завитушках витиеватого почерка, потом взял у писаря перо с чернильницей и поставил размашистую подпись.
Свистунов, кряхтя, поднялся и, сунув в подмышку костыль, в сопровождении писаря направился к выходу, но у самой двери задержался.
– Уж не знаю, как сказать, Владимир Алексеевич… У меня в приемной находится дама, прибывшая из Красного Села. Кто-то известил ее о вашем аресте, и теперь она умоляет о свидании. По артикулу никаких свиданий вам не положено, но, в память о покойном князе…
– Кто она?
– Представилась вашей сестрой. Да уж я-то знаю, что так называют себя все девушки, чтобы повидать своего милого…
– Как ее зовут?
– Натальей Алексеевной!
– Натали?! – воскликнул Володя. – Кто ей сообщил обо мне? Господин комендант, ради бога, разрешите этой даме повидаться со мной! Она действительно моя сестра!
Комендант поглядел на взволнованного юношу, потом на безучастную физиономию писаря, почесал в затылке и махнул рукой.
– Ладно, так и быть! Только недолго.
Высокая тоненькая девушка на мгновение остановилась на пороге камеры и подняла вуаль на поля шляпы. Легкие льняные волосы рассыпались локонами, обрамляя прелестное лицо. Чистые прозрачные голубые глаза засияли при виде молодого князя. На скулах проступил нежный румянец.
– Сестренка… – растроганно сказал Печерский.
– Володя!
Натали шагнула к брату-близнецу и обняла его. В ранней юности они были очень похожи, но с годами Володя возмужал, а Натали утратила подростковую угловатость и стала женственной.
– Когда ты успела примчаться из Красного? Как узнала, что я здесь?
– Сергей Павлович известил… Что случилось, Володя?!
– Да ничего особенного. На штандарте случайно был поврежден герб, а великий князь Николай усмотрел в этом злой умысел.
– Но при чем тут ты?!
– Честно говоря, ни при чем. Но, чтобы не пострадал весь полк, я взял вину на себя.
Натали в ужасе закрыла лицо руками.
– Сумасшедший! Ты понимаешь, что наделал?! Снова захотел на Кавказ под пули?
Печерский улыбнулся и чмокнул в щеку плачущую сестру.
– Ну и пусть Кавказ. Ведь там полковник Репнин и его дочь…
Покачав головой, Натали прошлась по мрачной камере, оглядывая серые облупившиеся стены, потом повернулась к Володе. Он с удивлением увидел искорку радости в ее глазах.
– Володя, ты ничего не знаешь! Репнин со дня на день будет в Петербурге!
Дрожащими от волнения руками она открыла крошечную сумочку и достала распечатанный конверт.
– Почитай, что он пишет!
Печерский схватил письмо и стал читать вслух:
«Любимая! Мы с Сероглазкой в Захарово. Оставляю дочь на попечение моего несравненного герра Гауза и завтра на рассвете отправляюсь в столицу. Прости, что так краток: