Человек и история. Книга третья. Начало трудовой деятельности. Владимир Фомичев
наличии такой малости, как комбайн, полное отсутствие которого нам гарантирует горное машиностроение.
Тут Куватов посмотрел на часы. Я предупредил его нетерпение:
– А вот и не так, Пётр Иванович!
И прояснил ситуацию вчерашним разговором с Виталием. Все знали, что главный инженер Куватов, несмотря на свой возраст, раннюю седину, постоянные стрессы (работа такая), был человек «заводной» и поощрял новаторство, если только оно не выходило за рамки разумного.
– Хорошо, я подумаю, – ответил на мой монолог Пётр Иванович.
– Думать надо, – согласился я. – Но как бы на шахте № 4, спохватившись…
– Ладно, ладно, – перебил меня Пётр Иванович. – Иди отдыхай.
Утром резко ударил по нервам телефонный звонок. Голос Куватова кратко проинформировал: машина, кран, бригада монтажников – готовы.
Я кивнул насторожившемуся Виталию: всё в порядке, всё готово. Можно ехать за комбайном.
Вечером я полюбопытствовал у Виталия:
– Там не препятствовали, когда ты забирал комбайн?
– Да нет. Только сторож спросил: куда забираете? На что я ответил: на металлолом. – И, немного помолчав, добавил: – Уныло как-то там.
Глава 4. Внедрение
Прав был Виталий, когда заметил, что на шахте № 4 уныло. Во всяком случае, так отнеслись к технике – к его комбайну. Каков же был контраст на шахте «Капитальная-2» – здесь Виталий со своим комбайном оказались в центре постоянного внимания! Виталию приходилось отвечать на многочисленные вопросы, что его очень радовало. Он даже перестал плаксиво вспоминать о своём доме, куда ещё так недавно рвался.
Электромехаником на нашем участке был молодой специалист Юра – такой огненно-рыжий, что все шутили: «От тебя прикуривать можно!».
– В шахте курить запрещено! – отмахивался Юра.
Он, как говорится, обеими руками вцепился в этот комбайн. Лучшие монтажники шахты бережно, словно пушинку или хрустальную посудину, доставили многотонную махину на вентиляционный штрек лавы, где комбайну предстояло показать себя во всей красе своей технической мощи.
Было воскресенье, день повышенной добычи (ДПД). Такие дни очень поощрялись, поскольку стране нужно было очень много угля и шахты угольного треста или бассейна не всегда могли удовлетворить потребности промышленности, а также котельных для отопления жилых домов. Когда я, экипированный для спуска в шахту, выходил из общей нарядной, то услышал много пожеланий, большинство которых было с подначкой: «Ты смотри шахту не завали!». На что я мстительно ответил: «За шахту не бойтесь, а вот углём завалю!»
Конструктора Виталия я в шахту не взял («Зачем тебе там пылиться?). Посадил его в нарядной возле телефона: если что понадобится – я позвоню.
Куватов тоже напутствовал: «Постоянно информируй меня!».
Внутренне я был весь в напряжении, но внешне, как мне казалось, это было совсем незаметно. Всё было готово: лес для крепления, необходимый инструмент под рукой. В бригаде чувствовалось с трудом скрываемое волнение.