Мастерская. Бахор Рафиков
к чемоданам, чтобы достать оттуда что-то еще.
– Только ему это не говори…
Оба с трудом сохранили серьезное выражение лица.
– Кстати, друзья, чем вы занимаетесь помимо творчества? – спросил Александэр, вернувшись с очередной кипой холстов.
Антуан пожал плечами.
– За моими плечами лишь школьное образование. Когда в моих руках оказалась скрипка, я понял, что это мое, это то, с чем я должен связать свою жизнь. С тех пор я только и делаю, что совершенствуюсь, но… до желаемого результата еще далеко… Что насчет тебя?
– Я всю жизнь прожил в детском доме, и когда покинул его, начал скитаться из комнаты в комнату в поисках доступного жилья. Я учусь в университете на педагога.
– Вот как? А почему не дизайнер или что-то в этом роде? Ты же художник.
– Не люблю, когда мне указывают, особенно когда дело касается творчества. Как можно творить, когда тебя ставят в определенные рамки? Творчество для меня неразрывно связано со свободой. Поэтому я пока не могу думать о семье. Если я стану любящим мужем и отцом, то, возможно, умру как художник.
Все трое немного помолчали, обдумывая сказанное.
– Что насчет тебя, Франц? – спросил Антуан. – Когда я смотрю на твое лицо, мне кажется, что ты мыслями совсем не с нами.
– Что я могу сказать о себе… я эскапист, я постоянно бегу, бегу от приевшихся мест, исчерпавших себя людей, бегу от всего мира. Люблю замыкаться в себе. Вот здесь, – он постучал пальцем по своей голове, – здесь гораздо интереснее.
– Не спорю, – сказал Александэр. – но ты рискуешь потерять себя в этом мире. А когда опомнишься, будет уже слишком поздно.
– Что поделать, я стараюсь изменить себя, найти прелести в действительности, но… Я, увы, не принадлежу ей. По крайней мере, нынешнему времени. Посмотрите за окно… бетонные коробки, увешанные лампочками, сигналящие друг другу машины, алчные и развратные люди… Мир изменился.
Франц задумчиво встал у окна, взирая на пейзаж города и словно мысленно сливаясь с ним в одно целое. Минут через пять его соседи поняли, что это надолго.
– Думаю, нужно немного вздремнуть… – сказал Антуан. – Если верить тебе, то скоро рассвет, а я, увы, уже не могу спать при первых лучах солнца.
– А Франц? Так и оставим его? Он как будто оцепенел.
– Наверное, убежал в свой мир. Мы привыкнем со временем, – улыбнулся Антуан. – Я чувствую, что нам еще предстоит многое узнать друг о друге.
– Писатель, художник и музыкант… Три творческих человека в одной комнате. Что же из этого выйдет?
Антуан вспомнил слова Франца и снова усмехнулся.
– Творческий симбиоз.
Глава 2
Как только первый солнечный луч коснулся лица Антуана, он вскочил с кровати.
– Ненавижу тебя, – прошипел он солнцу за окном.
Откинув длинные волосы со лба, он посмотрел на спящих сожителей. Франц, видимо, сам вышел из своего оцепенения ночью и сейчас мирно посапывал на своей кровати.