Биография smerti. Анна и Сергей Литвиновы
наказать могут, улыбнулся гостье и произнес:
– Но если вдруг ночью... вам захочется чаю или, скажем, глоток рома, вы всегда можете позвонить горничной. Вашу просьбу исполнят.
«Ой, чудеса тут у них!» – еще больше удивлялась Таня.
А бизнесменша наградила своего благоверного уничижительным взглядом и продолжила:
– Далее. Завтрак у нас в семь утра. Ланч – в полдень. Обед – в пять. И ужин, как сегодня, – в девять вечера. Присутствовать за столом обязаны все. Никакие отговорки не принимаются.
Ну и ну... Татьяна продолжала изумляться. Просто концлагерь какой-то! И что ей прикажете делать? Молчаливо все идиотские правила признать?!
– А если я не хочу есть? – поинтересовалась, не удержавшись.
– Значит, спуститесь к столу и просто посидите, – отрезала бизнесменша.
– Хотя бы соку выпьете. Или, может, салатик... – вновь попытался сгладить резкость жены супруг. И опять нарвался на презрительный взгляд стальных глаз.
– Игорь, не лезь, пожалуйста, в мои дела, – приструнила мужа Марина Евгеньевна.
И тот послушно склонил голову, уткнулся в свою тарелку. Однако Таня успела перехватить его взгляд, брошенный на жену, – далеко не любовный.
«А ведь наверняка придется писать про семью Холмогоровой. Про ее заботливых, преданных домочадцев... – мелькнуло у Татьяны. – Да уж, непростая задачка. Впрочем, потому, наверное, меня на роль биографа и пригласили. Я ведь профессионал. Из любой фигни конфетку сделаю...»
С правилами наконец было покончено. Холмогорова взялась за мороженое. Таня (у нее аппетит, наоборот, пропал) отодвинула свою тарелку. Украдкой оглядела столовую. Обстановочка не из приятных. Если не сказать – зловещая. За окном кромешная тьма, здесь, в трапезной, тоже сумрачно, углы комнаты тают во мраке. А за столом – пять человек, и все молчат. Звон ложечек и завывание ветра... У них что, так заведено? Говорит только хозяйка, а остальные – едят да слушают?
И Таня, светски улыбнувшись, произнесла:
– Хотелось бы мне знать, что здесь будет через шесть лет...
Она имела в виду, что сейчас разговор свернет на вполне актуальную тему – грядущую Олимпиаду, но, похоже, промахнулась. Потому что экономка вновь недовольно скривила губы, хозяйкин муж склонил голову еще ниже. Антон же бросил быстрый взгляд на Холмогорову. Та ответила подчиненному легким кивком. И тогда Шахов, тщательно подбирая слова, произнес:
– Я понимаю, Татьяна, вы намекаете на Олимпиаду... Но дело в том, что все строительство будет в поселке, в Красной Долине. А наши места – в запретной зоне. Здесь строить запрещено. Так что грандиозное мероприятие нас, я надеюсь, не коснется.
– У нас тут вообще заповедник, – встряла в разговор затянутая в кожу Нелли. – Горные козы вот набежали. Шустрые, но безмозглые.
И секретарша глумливо подмигнула Татьяне.
«Острит девушка, – поняла Садовникова. – Ну и пусть. Не пререкаться же с ней – на глазах у хозяйки».
Промолчала – и разговоров больше не заводила. Паинькой сидела на своем стуле.