Личный прием. Живые истории. Евгений Ройзман
Поймали несговорчивого соседа в подъезде, напихали, показали руку до локтя. Сосед обиделся: х… вам, а не ремонт!
Прошел месяц. Весь подъезд не моется. В унитазе тоже не смывают. Да и зубы, в общем-то, не чистят. А как, спрашивается? Пол помыть – и то не получается. Начинают понемножечку привыкать. Самые отчаянные пишут письмо в прокуратуру, дескать, призовите соседа к порядку! Получают хладнокровный ответ: что-то о священном, неотъемлемом праве на неприкосновенность жилища.
Пришли к нам сдаваться.
Созвонился с прокуратурой. Сказали, что это второй случай. Подсказали ход.
Маленкин позвонил упрямцу. Он говорит:
– Вас знаю, Женю знаю, уважаю. Но дверь сантехникам не открою! И соседи пусть больше не подходят!
Маленкин спрашивает:
– Почему?!
– Потому, что я на них обиделся! Зачем они обзывались?
Но соседи еще не такие бывают.
Люди купили у застройщика квартиры на четвертом этаже, причем те, кто покупал на первых трех этажах, заселились нормально. А те, кто купил на четвертом этаже, – помещения еще не были введены в эксплуатацию, а застройщик попал под банкротство. Жителям первых трех этажей сказали, что если люди не успеют на четвертый этаж заселиться, то этот четвертый этаж по праву достанется жителям первых трех. И, представляете, они не дают соседям на четвертый этаж заселиться. Обрезают провода, толкают спички в замки, выживают любым способом. А те, кто с четвертого этажа и купил эти квартиры, не ожидали от соседей такой подлости и просто плачут. Вот так вот. Удивительные люди! Чужой четвертый этаж дороже вечной жизни.
22.11.2013
Жители недавно обратились. Опалихинская – Черепанова, там между домами еще в восемьдесят седьмом аллея была заложена, а потом люди еще яблонь сами насадили. И красиво так у них получилось и ладно… Вдруг – не из тучи гром! – какие-то злые люди стали ставить бетонный забор. Мы тут, говорят, будем развлекательный центр строить. О, как обрадовали! Жители возмутились, собрали восемьсот пятьдесят подписей против строительства и пришли ко мне. А мне точечная застройка, она же «уплотнительная», претит как явление. Потому что людям жизнь отравляет. К тому же, я считаю, на территории промышленного города нельзя трогать ни одно дерево. Я, естественно, включился в работу, а жителей предупредил, что стройку остановить можно, но только до того момента, пока она не началась. Если из земли поднялся хоть один этаж, стройку уже никто не остановит.
И вот люди с горящими глазами принялись отстаивать свой сквер. Застройщик тоже активизировался. Он эту площадку купил и в полном своем праве. Строители подъезжают с охраной, жители окрестных домов тут же вываливают на улицу, ну и дошло там чуть ли уже не до рукопашной. Дима Головин, депутат, туда помчался. Приезжает и говорит: «Беда, там все всерьез! Надо бумагу какую-то, жителей успокоить и застройщикам показать. И в районный отдел полиции тоже надо, чтобы выехали, кровопролития не допустили». Звоню главному архитектору города, говорю: «Михаил Борисович, что там у нас по Опалихинской?»