Бес меченый. Вера Гривина
терпеть усталость и боль.
Весь день друзья скакали почти без остановок, перекусывая прямо в седле. Нещадно пекло солнце. Воздух весь был пропитан влажными испарениями, исходящими от многочисленных болотцев и ручейков. Над путниками бесконечным роем вилась мошкара, которая хотя и не кусала, но все же порядком досаждала жужжанием и тем, что постоянно лезла в глаза.
К вечеру жара спала, однако влажность усилилась.
– Когда же мы до ночлега доберемся? – спросил Савва, трясясь мелкой дрожью, оттого что его одежда насквозь промокла.
– Денька через два, – невозмутимо ответил Полкан.
– А где мы нынче будем ночевать?
– Где придется.
Савву такой ответ не обрадовал. Растаяла последняя надежда провести по-человечески хотя бы ночь. В глубине души юноша уже жалел о том, что отправился в путь, но не мог же он попроситься обратно в Орел. В конце концов друг предупреждал его о предстоящих трудностях.
Когда начало темнеть, Полкан, наконец, смилостивился. Он остановился на небольшой поляне посреди леса и сказал:
– Переночуем здесь. Место сухое и от ветра защищенное.
Савва спрыгнул с коня и растянулся на траве.
– Ты никак собрался спать на земле? – насмешливо спросил Полкан. – Хочешь слюбиться с марьей-иродовной15?
– Что же делать? – растерялся Савва.
– Покуда не стемнело, собери хворост для костра и постели.
С трудом шевеля ногами, Савва принялся искать сухие ветки, и пока он сумел набрать маленькую кучку, Полкан успел натаскать целый ворох хвороста. Вскоре горел огонь, и в небольшом котелке плескалась вода. Но Савва, так и не дождавшись похлебки, уснул.
На рассвете друзья поскакали дальше. Второй день был для Саввы легче первого, поскольку он немного привык к долгой езде. Уже не так сильно болело тело, и даже мошкара досаждала меньше.
На исходе третьего дня путники выехали из леса к окраине то ли большого села, то ли маленького городка.
– Вот здесь и передохнем, – сказал Полкан.
Он остановил коня у крайних ворот и крикнул:
– Мефодий! Принимай гостей!
Послышался топот ног, и ворота распахнулись.
– Милости прошу! Милости прошу! – приговаривал высокий жилистый мужик.
Гости слезли с коней.
– Каковы красавцы! – восхищенно воскликнул хозяин, принимая поводья. – Кличут-то их как?
– Моего – Басурманом, – ответил Полкан.
Савва только теперь вспомнил о том, что забыл дать кличку своему коню.
– У меня Воронок, – сообщил он первое, что пришло ему на ум.
– А она – Шельма, – добавил Полкан, махнув рукой в сторону лошадки с поклажей.
Откуда-то выскочил лохматый пес и зарычал на Савву.
– Ступай отсель, Хорек! – сердито прикрикнул хозяин.
Пес нехотя затрусил за угол избы.
– Я привез тебе снадобье, как обещал, – сказал Полкан Мефодию.
Мужик обрадовался:
– Ну вот, и слава
Марья-иродовна – лихорадка.